Литературный конкурс-семинар Креатив
Рассказы Креатива

Мария Селезнева - Легенда о Суламите

Мария Селезнева - Легенда о Суламите

В джунглях никогда не бывает слишком светло. Здесь всегда царит полумрак, создаваемый густыми ветвями, что охраняют лес от солнца. А еще здесь можно встретить самых разнообразных тварей: от безобидных и милых до смертельно опасных.

Сафира не боится леса. Она с детства привыкла убегать из дворца, где находится у всех на виду, и приходить сюда. Правда, за шестнадцать своих лет Сафира никогда не отдалялась от дома больше, чем на версту. Сегодняшний день стал исключением.

Джунгли, которые она так любила, которые жили своей собственной жизнью и казались более настоящими, чем все, что окружало ее во дворце, - они показались незнакомыми, неизведанными. В чем-то опасными, но безумно притягательными. Она никогда не входила далеко в лес, а между тем, именно в местах, где она еще не была, и таилось то самое, загадочное…

Сегодня Сафира изменила обыкновению не уходить далеко от дома.

Она углубилась в лес.

Что-то там, далеко, в окутанной полумраком глуши, словно звало, шептало ее имя.

Идти оказалось неожиданно сложно – пришлось продираться через чащу. Одежды, сшитые лучшими мастерами Аламейны из самых дорогих тканей, навеки потеряли пристойный вид, но девушку это сейчас не волновало.

Сколько она шла – не смогла бы сказать. Путешествие оборвалось, когда перед глазами возвысилось массивное сооружение из белого камня. Сафира застыла. Большой неожиданностью было обнаружить в чаще тропического леса творение рук человеческих.

Здание было огромным, и, похоже, размер искупал аскетическую строгость линий. Никаких ярких красок, ничего лишнего. Нет даже украшений, которые так любили архитекторы ее земли.

Что это за дом?

Девушка медленно подошла ближе, чтобы рассмотреть внимательнее.

- Сссстой…

Голос был мягким, но в нем сквозила недвусмысленная угроза. Сафира замерла, оглядываясь. В голову сразу же полезли рассказы служанок о духах, обитающих в лесу, духах, что забирают неудачливых путников к себе и больше не возвращают в родные дома.

- Кто… здесь… - Хотела, чтобы прозвучало решительно и грозно – получился мышиный писк.

- Оберниссссссь…

Девушка осторожно повернула голову.

Золотая кобра, огромная, метров десять длиной, плавно покачивалась, приподнявшись на хвосте. У Сафиры перехватило дыхание. Она не могла пошевелить ни рукой, ни ногой, тело сковал столбняк. И виной тому был не завораживающий змеиный взгляд – сами движения.

- Приветссссствую тебя на моей земле, человечесссссская женщина. Чтя твое знатное происсссссхождение и древнюю кровь, я позволил тебе приблизитьссссся к храму ссссветлой покровительницы, богини Нейали. Но не жди, что врата его откроютсссссся перед тобой… Сссступай с миром. Я выведу тебя из лессссса… Но не приходи сюда большшшшше. Это ссссамая сссссссссстрашшшшшная ошшшшибка, которую ты можешшшшь сссовершить.

От немедленного падения в обморок ее удержало лишь любопытство.

- А кто ты такой? - осторожно обратилась она к кобре.

- Я Суламите, ссссстраж этого храма, сын Владыки Восссстока, змеиного царя Наргеса, да продлят небессссные покровители дни его.

- Мое имя - Сафира. Чтобы ты не называл меня человеческой женщиной.

- Это имя ни о чем мне не говорит. Так могли назвать любую ссссслужанку. Назови род, к которому ты принадлежишшшь, о, неразумная.

- Сатранада.

- О... ты потомок великих людей, Сссссафира. Ты знаешшшшь легенду о Сеере и Наргесссс? А о Нури-Тани, их проклятом первенце?

- Знаю. Мне рассказывал отец.

- Я живу на этой земле уже много веков. Мой отец был дружен с Сеерой и его ссссупругой, чье имя взял себе. Я и Нури-Тани вмесссссте играли в этом лесссу, когда были детьми.

Сафира покивала с благоговейным трепетом.

- Что ж, не ссссстоит проявлять неуважение к тем, кто тебя вырассстил. Иди за мной, я отведу тебя к дому...

Кобра нырнула в высокую траву, золотой лентой простелившись на зеленом полотне. Девушка вышла из ступора, вызванного необыкновенным знакомством, и поспешила за проводником.

Суламите выбрал не ту дорогу, которой пришла она. И стоило признать, что этот путь был легче. Змей будто находил места, которые были бы удобными для нее. Дыхание не сбивалось, как при путешествии сквозь чащу, и любопытство снова проснулось в девушке.

Суламите, казалось, благодушно отвечал на ее вопросы. Судя по всему, отдавал дань ее происхождению.

- Сссступай, Ссссафира Ссссссатранада.

Она едва не издала разочарованный вздох, когда увидела ворота дома. Ей не хотелось прощаться со своим чудесным проводником. Она понимала, что может больше никогда его не увидеть.

- Суламите... только один вопрос, пока я не пошла домой.

- Я готов ответить на любые твои вопроссссы...

- Где ты живешь?

- В этом лесссссссу, в храме, который мне доверили сссстеречь.

- Спасибо. До свидания.

- Прощай, нассссследница Ссссссатранад. Помни мое предосссстережение.

Предостережение было нарушено в следующее утро.

Сафира просто не могла противиться желанию взглянуть еще раз на это необыкновенное существо. На существо, видевшее еще Нури-Тани, жившего пять тысячелетий назад. Страж храма многое мог бы рассказать о ее предках. Много такого, о чем умалчивает семейная история.

Ее просто ноги несли в сторону храма, не было никакой возможности повернуть. Он ведь поймет, он обязательно поймет и расскажет ей обо всем, что она хочет знать. Ведь ему эти воспоминания тоже дороги, должны быть дороги!

Суламите был раздражен.

Суламите долго отчитывал ее, а она стояла, потупившись, ожидая, когда остынет его гнев, чтобы можно было задать вопросы, которые привели ее сюда.

Страж храма оказался вспыльчивым, но отходчивым. От него Сафира услышала великолепные рассказы о том, что не вошло в историю. Когда солнце начало садиться, девушка почувствовала, что ей мало. Что она хочет видеть своего необыкновенного собеседника снова. И божественным нектаром показались его слова: «Ессссли пожелаешшшшь, приходи ко мне».

И она пришла.

Потом снова.

И снова.

А однажды - не смогла.

И не потому, что не хотелось - очень хотелось, до боли. Но у отца и матери были другие планы. Взрослая дочь, умница, красавица, богатая наследница - пора замуж пристраивать. Дворец потонул в предсвадебных хлопотах. Слуги и служанки носились по коридорам, поднося молодой госпоже один за другим великолепные наряды, которыми восхитилась бы и царица. Сафира покорно принимала и примеряла все, что ей несли. Мысли ее бродили далеко. Свадьба не волновала совершенно. Будущего мужа она не видела, но отец сказал, что он молод, красив и богат, поэтому переживать не было повода. Судьба всякого цветка - быть сорванным. Когда-нибудь любая женщина выходит замуж.

Ее мечты разбились, как глиняный кувшин, когда жених попросил о встрече с ней. Это было против традиций, однако отец пошел на уступку, проявив почтение к родословной жениха.

Сафира едва не взвыла, когда увидела его. «Молодой и красивый» оказался потным пятидесятилетним сластолюбцем, лысым и заплывшим жиром. Когда он ушел, ей захотелось отмыться. Казалось, похотливые глазки оставили на ее теле грязные следы.

Всю ночь Сафира проплакала в своих покоях, выгнав служанок и запершись на ключ. Жизнь казалась такой бессмысленной, такой беспросветной, что помочь могло только чудо. На чудо рассчитывать не приходилось. У нее нет влиятельных покровителей, могущественных друзей. Пожелай она сбежать из дому - куда бы пошла? Только в храм, просить, чтобы сделали жрицей и навсегда отрешили от мирской боли.

Храм! Сафира села на постели. Суламите обещал, когда она придет в следующий раз, показать ей внутреннее убранство святилища Нейали. Ах, если бы Суламите был человеком... она бы стала его женой, без всякого сомнения, стала бы. Она любила бы его и была бы покорна его воле. Ах, если бы...

Сафира решила завтра же выкроить время и пойти к Суламите. В храме обязана быть статуя богини, перед которой молятся жрецы. Помолится и она.

... Суламите встретил ее радушно. Быть может, ему надоело вечное одиночество, изредка разбавляемое компанией отрешенных от мира жрецов. А может быть... Сафира не хотела об этом думать, однако думала. И все яснее понимала, что другого супруга не хочет.

Змей, как и обещал, провел ее в храм, коим оставалось только восхититься: строгий снаружи, он был роскошен внутри.

Сафира попросила стража показать ей статую Нейали и через некоторое время стояла на коленях в небольшой комнатке, освещенной лишь тонким солнечным лучиком, падающим из узкого окна.

Над ней возвышалась богиня - шестирукая женщина с туловищем скорпиона вместо ног.

Просительница распласталась на полу, коснувшись лбом холодного камня.

- Я прошу тебя, небесная покровительница, сделай Суламите человеком. Я клянусь, что ни о чем больше просить не буду, только это желание исполни - и я построю в твою честь десятки храмов.

Она застыла на полу, не смея поднять глаз, пока не услышала негромкий женский голос:

- Значит, хочешь, чтобы он стал человеком?

- Да, великая! - выпалила Сафира, вскидывая голову.

Губы статуи не двигались, однако глаза словно ожили на совершенном каменном лице.

- Тогда слушай. И запоминай то, что я тебе скажу. Человеком ты сделаешь его сама. Для этого возьми из лаборатории снотворный порошок и предложи стражу воды. Когда он уснет, забери из храма столько драгоценностей, сколько сможешь унести. Возвращайся домой и жди.

- И он станет человеком? - Надежда вновь ожила, распахнула крылья.

- И он станет человеком.

Сафира выполнила все, как сказала небесная покровительница. Найти лабораторию не составило труда: Суламите обещал показать ей храм изнутри и сам провел по всем комнатам, рассказывая и объясняя. Затем Сафира попросила снова дать ей помолиться и, когда Суламите удалился, взяла снотворное, набрала в кубок воды из каменного резервуара и размешала в ней белый порошок.

- Я благодарю тебя за гостеприимство, Суламите. - Она опустилась на колени перед ним, протягивая кубок.

Наверное, он был тронут. Она не могла сказать: сердце билось так сильно, что не видно было ничего вокруг. Словно завороженная, смотрела Сафира, как змей пьет из поданной ею чаши.

Он так безоговорочно ей доверяет?

Или не боится отравления?

Когда он положил голову ей на колени, Сафира осторожно отставила кубок и дотронулась кончиками пальцев до золотой чешуи. Она была прохладной, даже холодной. Неприятно заныло под ложечкой: не слишком ли много снотворного?

- Суламите, - позвала Сафира через некоторое время.

Он не отозвался.

Вздохнув, девушка поднялась и пошла в сокровищницу, как и говорила ей Нейали. Блеск золота и драгоценных камней не слепил ее: Сафира была достаточно богата, чтобы понимать: счастье не в бездушном металле. А будучи сосватанной за богатого, и вовсе уверилась в этом.

Она взяла сколько смогла, следуя совету богини, и отправилась домой по дороге, которую успела изучить до малейшей травинки.

На сердце лежал камень.

 

 

... Боль в голове - первое, что он ощущает, проснувшись. Суламите делает глубокий вдох, старается пошевелить головой. И жуткий крик пронзает воздух, взлетает к потолку храма, эхом отражается от стен.

- Встань, страж.

Холодный голос Алоты, главного жреца, заставляет змея на миг позабыть о своем несчастье, подняться на ноги - человеческие ноги - и склонить голову в знак покорности. Перед глазами мутится, к горлу подкатывает тошнота, Суламите чувствует, что сейчас упадет в обморок, но продолжает стоять.

- Ты позволил себе отвлечься. Ты допустил осквернение и разграбление храма. Ты не убил того, кто сделал это. Ты понесешь справедливое наказание. Триста лет ты будешь жить человеком и только девять дней в году, в конце каждого месяца, кроме зимних, сможешь принимать истинное свое обличие.

Последние слова Алоты как холодная вода в лицо.

Суламите бросается к его ногам, обнимает колени, рыдает...

- Сжалься надо мной, о великий! Эта дочь шакала опоила меня снотворным зельем! Она обманом проникла в сокровищницу! Я клянусь покровителями земными и небесными, если бы я знал, если бы только знал, что она может пойти на это, я растерзал бы ее, как только увидел! Смилостивься, о светлоликий! Отмени наказание! Я с радостью убью ее, одно твое слово - и она не увидит рассвета! Только верни мне мой прежний облик!

- Оружие возьмешь в сокровищнице, - все тем же ледяным тоном произносит жрец. - Теперь оно тебе понадобится.

- НЕТ!! - дикий крик вырывается из груди Суламите. - Не губи меня! Позволь мне искупить вину!

- Поздно, - все тем же ледяным тоном произносит жрец. – И оденься, не позорь священное место.

- Я заклинаю тебя, я все, что пожелаешь, исполню. Клянусь, клянусь, что никто больше…

- Довольно! – Ударом ноги жрец отшвырнул Суламите.

На какой-то миг в глазах стража сверкнула ярость, но это было всего лишь мгновение.

- Оденься, - повторил жрец. – И приступай к своим обязанностям.

С этими словами Алота вышел, оставив Суламите в одиночестве и отчаянии на холодном каменном полу.

- БУДЬ ТЫ ПРОКЛЯТА, САФИРА САТРАНАДА!!! – закричал в бессильной ярости змей, запрокидывая голову к небесам. – Ты никогда не узнаешь любви, и никогда у тебя не будет детей. Ты будешь скитаться по свету в поисках тепла, но никто, никто не даст его тебе – ты будешь презираема, и люди станут безжалостно гнать тебя. Ты будешь молить о смерти, и ты ее не получишь! Ни у кого, ни у кого в целом свете ты не найдешь защиты из-за твоего вероломства!

 

 

Сафира ждала весь день и всю ночь, но к ней так никто и не вошел, кроме нескольких служанок и матери, обеспокоенной ее самочувствием. Ночью, ложась спать, она пожелала увидеть во сне, что ждет ее в будущем, но сон был глубоким и черным, как пропасть.

Утро не принесло радости. От Суламите ни весточки, Сафира не знала даже, превратился ли он в человека, как обещала богиня. Девушка отогнала от себя крамольные мысли. Сомневаться в честности божества – это явно последствие дурного сна и общего беспокойного состояния.

Наконец, девушка решила идти к храму и самой все выяснить. Да, она понимала, что не положено. Однако разве Суламите прогонит ее?

Сафира почти летела, сердце бешено стучало в груди. Совсем скоро… она его увидит. Ох… а если он так и остался змеем? Лучше не думать. Лучше разобраться со всем на месте.

Увидев возле храма людей, девушка юркнула за обвитый лианами ствол.

Люди?

Здесь?

Суламите ведь говорил, что никому не позволено приближаться к храму, кроме жрецов.

Сафира сглотнула. Жрецы. Она ни разу не видела их за все время, что сюда приходила. Высокие, бритоголовые, в длинных синих одеждах, они о чем-то возбужденно переговаривались, очевидно, обсуждая новость, которую принес один из их собратьев, сейчас вдохновенно вещающий.

Услышав имя Суламите, девушка навострила уши, стараясь разобрать, о чем говорят жрецы.

- … пошел к священному древу Мейонги.

Куда?

Любопытство и беспокойство оказались сильнее страха и почтения. Девушка, стараясь казаться как можно более незаметной, вышла из-за дерева и посеменила к жрецам.

- Стой!

Сафира застыла, сложив руки и опустив глаза.

- Что тебе здесь нужно?

- Могу я увидеть стража храма, Суламите, о, светлоликие?

- Зачем он тебе?

- Мы заключили договор, - решилась солгать Сафира. – Он обещал охранять сокровища, которые я принесу.

- Не лги, женщина, - плетью хлестнули слова. – Стражу храма не позволено ни с кем заключать договоров.

Девушка прикрыла глаза, мысленно прощаясь с жизнью.

- Этот выкормыш гиены что угодно мог совершить, - задумчиво произнес другой жрец. – Не удивлюсь, если он продавал храмовые сокровища.

- Мы бы об этом узнали.

- Я всего лишь говорю, что не удивился бы. Ему нельзя доверять, даром, что сын змеиного царя.

- Он понес заслуженное наказание, - раздался другой голос, заставивший Сафиру сжаться и склониться еще ниже. – Вот и все, женщина, что тебе следует знать.

- Его казнили? – От ужаса отнялся язык. В горле стало сухо, как в пустыне.

- Он сам себя казнил.

«Совершил самоубийство?!»

- Могу… могу я его увидеть?

- Можешь, почему нет. Ему теперь все едино. Хошта! Проводи ее к священному дереву!

Один из жрецов, судя по детскому еще лицу, простой служка, жестом велел Сафире идти за ним. Девушка поспешно последовала за служителем богини.

С каждым шагом переставлять ноги становилось все тяжелее, будто земля всеми правдами и неправдами цепляла ступни, норовя затянуть девушку внутрь себя.

За все, что она совершила, этого мало.

- Вот он, смотри.

Но она еще раньше увидела. У дерева полусидел-полулежал человек. Он был молод и статен, одет в белый плащ, шаровары и деревянные шлепанцы, а на поясе у него Сафира увидела два изогнутых клинка в ножнах. В ушах – серьги, изумрудные подвески на золотых треугольниках. Длинные черные кудри заплетены были в косы, а косы… Девушка подошла ближе. Так и есть, глаза ее не обманули. Косы вросли в кору.

- Что… что с ним?

- Страж не пожелал принять наказание, возложенное на него старшим жрецом Алотой. Он предпочел, - презрительный плевок, - вернуть себе истинное обличие. Древо Мейонги исцеляет любого, кто просит об этом. Дало оно шанс и этому позору своего рода. Он будет спать здесь сотню лет, а когда проснется, вновь вернется в истинное обличие. Не знаю, примет ли его Алота обратно. Я бы велел бросить его собакам.

Сафира ощутила жгучую ярость, захотелось ударить этого юнца, который еще ничего в жизни не видел, а говорит так о существе, прожившем в сотни раз больше него.

- Я поняла. – Голос вышел ледяным.

Служка, похоже, принял ее негодование на счет Суламите.

- Оставляю вас.

Сафира услышала, как шуршат кусты, возвещая об его уходе.

Она рухнула на колени рядом с Суламите, вглядываясь в идеально правильные черты лица. Он выглядел умиротворенным, почти счастливым, и горькая нежность закралась ей в душу. Эти тонкие губы, сложенные ровной линией, – она могла бы сейчас целовать их, обернись все по-другому. Эти глаза, сейчас закрытые, могли бы смотреть на нее со спокойной, чуть снисходительной усмешкой – как он всегда на нее смотрел.

Сто лет.

Она состарится и умрет, умрут ее дети, а он будет все так же спать возле дерева, не тревожимый ничем, даже ветром. А когда проснется, то и не вспомнит о ней. Или вспомнит – и проклянет.

Сто лет.

Время не оставит отпечатков на его теле и душе, но все равно это очень много. С чего она взяла, что он будет не против превращения в человека?

Сто лет.

Она думала в тот миг только о себе, и нельзя оправдаться тем, что была разбита, подавлена и готова на все, лишь бы не достаться постылому супругу. Теперь придется.

Сто лет.

Девушка подняла бессильно лежащую руку Суламите и прижалась губами к ладони. Но даже веки его не дрогнули.

Сто лет.

Она никогда не поговорит с ним и не объяснит, что была не права. Ей не удастся уже попросить у него прощения или загладить свою вину. Целуя прохладную безжизненную руку, на которой едва заметными толчками прощупывался пульс, девушка поняла, что потеряла. У нее больше не осталось никого, кто мог бы ее защитить от неравного брака.

Сто лет.

Сафира опустила руку Суламите ему на колено, поднялась, оправляя платье, вздохнула.

- Прости меня.

Тишина. Даже ветер не касается его волос, облетая стороной священное древо.

Девушка поклонилась до земли дереву и спящему под ним существу и пошла домой не оглядываясь. Дома ее ждали озабоченные деньгами родители и старый жених с похотливыми глазками и потными руками…


Авторский комментарий:
Тема для обсуждения работы
Рассказы Креатива
Заметки: - -

Литкреатив © 2008-2024. Материалы сайта могут содержать контент не предназначенный для детей до 18 лет.

   Яндекс цитирования