-Федор?

В открытое окно влетел минидрон. Отличить его от обычной стрекозы сумел бы только специалист.

-Слушаю, Василь Владиславович, - подключился я к беседе, наспех прикрывая салфеткой лоток с казенным обедом.

Дрон мгновенно развернулся на звук моего голоса и наставил на меня выдвижную камеру.

-Ну, что там с нашими зарубежными друзьями? Обменялись любезностями? - произнес он голосом моего начальника

-Обменялись. Как раз составляю отчет, - ответил я.

-Да что ты как биоробот. Отчет, отчет... Ответь ты мне попросту, не для протокола. Вот, по-твоему. Зачем они сюда таскаются? Чего хотят?

Ну, началось. Ответь мне попросту, не для протокола.

-Так я же докладывал.

-Ну, и что ты докладывал? Сибирь они, видишь ли, собираются прогреть.

-Собираются, Василь Владиславович. У них другого выхода нет. На сегодня Европа полностью исчерпала земельный и человеческий ресурс. Развиваться ей некуда. А если Сибирь прогреется до европейских температур, появится долгосрочная перспектива...

-Ага. Долгосрочная. Стравить нас с китайцами, а выживших – культурно под корень. Ладно, сейчас не об этом. У нас ЧП-шка наметилась в тех краях. Так что собирайся в дорогу. Минутко просит тебя в отряд.

Я уже несколько часов имел представление об этой ЧП-шке. Внезапное исчезновение жителей поселка Дальняя Тохта стало главной новостью сегодняшнего безмятежного утра.

-Собаку брать?

-Похоже, придется.

На нашем иносказательном это означало, что технику глушит сторонняя сила, и без собаки не обойтись. В последнее время сообщения об отказе оборудования стали едва ли не общей бедой.

-Вот что, Федор. Помимо собачки. Ты ведь был в этой Тохте. Поройся в памяти, и если вспомнишь какую-нибудь хммм… детальку, действуй по своему усмотрению. Ты понял?

-Понял, Василь Владиславович.

-Ну, тогда вперед.

Стрекоза развернулась и вылетела обратно в окно.

Некоторое время я машинально смотрел ей вслед.

Что я знал о Тохте? Поселок на сто процентов состоял из местных, говоривших на редком северном диалекте. В какие-то незапамятные времена их предки сбежали от цивилизации в глухую тайгу. С тех пор поселение разрослось, и по воле какого-то чинаря получило название Тохта. Как выяснилось потом, чиновник попросту перепутал поселок с другим и решил исправить ошибку без ущерба для репутации. Так и появилась еще одна Тохта, только теперь уже Дальняя.

Я ездил в поселок в прошлом году. Сопровождал темнокожую немку, представлявшуюся корреспонденткой научного журнала, специально созданного под это дело во Франкфурте. Ну, а я представлялся переводчиком с северного диалекта, который зубрил, как проклятый, целых полгода, пока эта самая немка дожидалась разрешения на въезд.

В Дальней Тохте нас встретили с внешним радушием. Корреспондентка, надо отдать ей должное, расспрашивала местных очень умело, без излишней въедливости. Вместе с ней я выяснил, что Тохтинских ребятишек отправляют учиться в областной интернат. Те же, кто возвращается в поселок, женятся только на девушках своего рода.

-Как же вы отличаете своих от чужих? – как бы, между прочим, поинтересовалась корреспондентка у старика, которого представили как старейшину рода.

Мы сидели у высокого костра, который он по древнему обычаю развел во дворе, нисколько не опасаясь пожара, и, казалось, огонь послушен ему словно ребенок своему отцу.

-Чужую кровь отличить легко, - ответил он, покуривая трубку, длинную и необычно красную. Трубка дымила желтовато-серым. Такого же цвета были и руки старика, все в копоти и въевшейся саже.

Больше он ничего не сказал. Корреспондентка уехала восвояси, а я отчитался перед начальством, и Тохтинское дело передали в другой отдел.

*

-Ты уже в курсе? Завтра летишь с нами в Тохту. - В кабинет ворвался руковод поисковой бригады Минутко. Вот именно ворвался, а не вошел, и комнату моментально заполнило ароматами коридора. Похоже, там пили кофе.

- В курсе, - ответил я. – Василь посоветовал взять собаку.

-Ага. Бери. Там у них с техникой полный швах. Мобильники работают как записные книжки.

-Диверсия?

-Наверняка.

-Чья?

Минутко подмигнул и вышел. А я отправился в архив и попросил предоставить мне сведения по жителям тохтинского поселка.

Оказалось, несколько дней назад те же сведения запрашивал какой-то сотрудник, и поэтому мне попросту распечатали подготовленный для него отчет.

Я поинтересовался, что за сотрудник.

-Зам, - лаконично ответили мне. Другими словами, кто это, выяснить не удастся.

Наскоро пролистав отчет, я обратил внимание на сделанную от руки приписку, что "в крови у жителей поселка отмечено присутствие ВВ11-2".

-Что это?

-Зафиксированная мутация.

Ого. Уж не тот ли это признак, по которому жители поселка Дальняя Тохта распознавали, кто свой, а кто чужой?

Я забрал бумаги и отнес их в лабораторию медотдела. На всякий случай.

-Пришлите ко мне составителя отчета. Причина та же, что и у моего предшественника, - сказал я лаборантам, имея в виду не опознаваемого, как НЛО, сотрудника с псевдонимом Зам.

*

Часа через два ко мне в кабинет явился молодой лаборант с характерными для юного гения прыщами и кейсом под мышкой. Вместо имени или псевдонима он предъявил свой личный идентификационный номер, подтверждавший, что ему можно полностью доверять.

-Вы уже знаете, что делать, - произнес я, чтобы вынудить его вести себя по той же схеме, что и с Замом.

Лаборант достал из кейса нестандартную упаковку с пластырем.

-Закатайте, пожалуйста, рукав. Будет немного покалывать, и в течение часа возможно небольшое головокружение. Все-таки вирус.

Вирус?

-Что?

-Не волнуйтесь, процедура практически безопасна. Действует как прививка. Ухудшение самочувствия временно и пройдет без последствий. Зато анализ крови в течение месяца будет показывать присутствие ВВ11-2. На фоне вирусной инфекции появляется его фантом.

Ах, вот в чем дело.

-Практически безопасно, вы сказали?

Лаборант кивнул.

-Побочка вируса не обязательно яркая. Размазанное зрение, ломота в костях, головная боль. Я оставлю вам обезболивающие сосалки на случай, если станет невмоготу. Они выглядят как обычные конфеты. Фантик, внешняя оболочка. Только не перебарщивайте с дозой. А то ВВ11-2 перестанет определяться.

С этими словами он налепил мне на плечо полоску пластыря.

-К сожалению, сейчас реакцию проверить мы не сможем. Фантом ВВ11-2 проявляется после того, как разовьется вирусная инфекция. То есть через сутки, не ранее.

-Что ж, я буду иметь это в виду, - слетело с моих губ.

Лаборант захлопнул кейс и посмотрел на меня своими чистыми ясными глазами стопроцентного блондина, в которых появилось вдруг совершенно новое выражение.

-Поверьте, все будет в порядке. Действие вируса я проверял на себе... под псевдонимом Зам.

Ошарашив меня признанием, он невозмутимо засунул кейс под мышку и ушел, оставив мне ощущение винтика, который только что вкрутили в неизвестный механизм. Кто-то же приказал разработать вакцину? Специально, чтобы я или другой агент воспользовались фантомом ВВ11-2. Выходит, знали заранее, что с жителями поселка Дальняя Тохта что-то произойдет. Предположили после моего отчета о поездке с корреспонденткой?

Ясно одно. Среди множества вариантов я выбрал этот, и на подстраховке будет действовать кто-то еще.

*

Дома меня, как обычно, встретила только Лиз, вертлявая самка ирландского сеттера. С виду – абсолютно бестолковое глупое существо. Однако в критических ситуациях моя огненно-рыжая девочка внезапно преображалась и проявляла невероятную сообразительность.

Однажды я попал в аварию и вдруг обнаружил, что оставил мобильник дома. Со мной была Лиз. Как именно она поняла, в чем дело, не знаю, но словно стрела умчалась куда-то и вернулась с мобильником в зубах. Притащила, правда, не мой, а чей-то чужой. Буквально вырвала его из рук зазевавшегося парня на дорожной бензоколонке. Потом, конечно, пришлось извиняться. Но разговор с хозяином злополучного мобильника закончился тем, что он, разумеется, в шутку, предложил продать ему Лиз. Как же она яростно рычала на него, а мы оба покатывались от хохота.

Теперь же мне было не до веселья. Старая ведь стала, вся морда седая, и глаза поблекли.

-Лиз, - сказал я, присаживаясь на корточки перед встретившей меня в прихожей собакой. – Ну, что, потестируем порох в пороховницах?

Собака молча уставилась на меня, виновато виляя хвостом. Не понимаю, мол, тебя, говори по существу.

-Люди пропали, - пояснил я свои слова. - Надо их найти, а со связью трабла. Только на твоих сородичей вся надежда.

Лиз вдруг начала принюхиваться ко мне, словно к чужаку. Неужели учуяла вакцину?

-Это так надо. Хватит тебе уже, - сказал я, потрепав ее по загривку. – В общем, готовься, девочка. Завтра едем.

*

Но назавтра Лиз пропала.

Выбралась через открытое окно на улицу и сбежала, не оставив, ясное дело, прощальной записки. Пришлось звонить на базу и просить другую собаку.

-Обученные животные нарасхват, - ответили мне. – Надо было заказывать заранее.

Ну да. А я такой идиот, заранее не позаботился. Собирался взять с собой Лиз.

*

Она прибежала на аэровокзал перед самым вылетом. Мне позвонили и сообщили об этом.

-Она держит что-нибудь в зубах? – спросил я, не веря в собственную догадку.

-Да, - ответили мне, - какой-то сверток. Мы пробовали забрать, но она рычит.

-Сверток? А… я, кажется, понял. Приведите ее сюда. Она полетит со мной.

-Сначала нужно проверить содержимое свертка. Без этого не имеем права.

-Ладно. Ждите. Я сейчас подойду.

*

У турникетов меня дожидались несколько ребят в униформе и Лиз. Завидев меня, она вильнула хвостом.

-Эй, ну что там у тебя? – спросил я, как ни в чем не бывало. – Ну-ка, отдай, отдай.

Лиз заупрямилась и отдала не сразу, словно намекая, что хочет сделать это не при всех, а наедине. Но времени уединяться не было. Я развернул осторожно сверток, и все же послышался звон.

-Тю, - удивленно произнес один из охранников аэровокзала. – Это что еще за погремушка?

-Ошейник, - ответил я.

-А зачем на нем колокольчики?

-Чтобы слышать издалека. Незаменимая вещь. Особенно в плохую погоду, когда туман.

*

До Лиз у меня была другая собака. Я тогда был штатным спасателем в бригаде Минутко. У нас еще не было псевдонимов, и мы называли друг друга по именам. Как-то раз нас отправили на озеро искать пропавших детей. Девочку и мальчика, пяти лет и четырех. А над озером - туман густой как мыльная пена. Собака убегала вперед, и звон колокольчиков на ошейнике указывал мне и моим товарищам путь. Но вдруг собака залаяла, и колокольчики зазвенели хором, так звонко и жалобно, словно просили о помощи. Потом все стихло. Я находился, наверное, метрах в пятнадцати и понял, что это значит.

Дальнейшее вспоминается смутно. Если судить по отчету – в лесу на деревьях распяли двоих детей. Принесли их в жертву во время сатанинского ритуала. Собака наткнулась на тех, кто его проводил, и один из ритуалистов зарубил ее топором.

По молчаливому сговору ни я, ни мои товарищи не хотели оставить подонков в живых, но когда их поймали, оказалось, что они и сами дети. Мальчишки тринадцати лет, узнавшие из какого-то видео, что тринадцать для дьявола - то же самое, что тридцать три для Христа, и если отметить этот возраст казнью невинных - останешься под защитой дьявола всю оставшуюся жизнь. Автор видео отлично все просчитал. Ни у кого из нас не поднялась рука, чтобы наказать малолеток. А закон и вовсе оказался на их стороне. Освободил от ответственности.

Останки собаки я схоронил на озере, а ошейник привез домой.

Лиз отказывалась его надевать и часто выла как по покойнику. Тогда я завернул его в капюшон от старой охотничьей куртки и зарыл в саду. А когда переехал в новый дом, оставил лежать в земле и даже забыл о нем.

Но выходит Лиз не забыла?

*

Я надел на нее ошейник и повел к самолету. Колокольчики глухо позвякивали, словно охрипнув от долгого молчания.

-Да, где ты бродишь, ей богу? – наехал на меня Минутко, встретив у трапа, а потом увидел на Лиз ошейник, и что-то такое мелькнуло в его глазах.

*

На борт уместилось пятьдесят человек, и многих сопровождали собаки.

Кого-то я знал, кого-то видел впервые. У большинства было мрачное настроение, а некоторые, как и я, пребывали в неведении, но Минутко нас просветил.

-Час назад пришло сообщение, что лесной массив, в котором находится поселок Дальняя Тохта, завален трупами жителей. Предварительная экспертиза показала, что в лесу они оказались уже после того, как были убиты. Способ убийства – пытки и отравление газом. Некоторые тела обгорели. У некоторых не хватает внутренних органов.

Известие застало меня врасплох, и я просто молчал, когда другие пытались прояснить ситуацию. Что будет дальше? Ведь теперь поменяется миссия, ее самая суть – поиски и спасение.

Но Минутко ответил:

-Нашли не всех. Так что летим. Успокойте своих собак.

И в самолете не нашлось никого, кто бы ему возразил.

 

*

Через несколько часов полета нас высадили в километре от места, где находился поселок, и оставшуюся часть пути мы тащились пешком через лес. Рюкзак, поначалу казавшийся легким, вдруг превратился в тяжелую ношу. Похоже, прививка ВВ11-2 заставила мою кровь закипеть: перед глазами плыло, приходилось беспрестанно щуриться, чтобы сфокусировать взгляд. Я тер глаза и чувствовал, что пальцы одеревенели. Похожее чувство испытывал и в ногах, словно голени мне заменяли протезы. Не выдержав, я достал пакетик с леденцами, которыми снабдил меня лаборант, и засунул один под язык.

-Угости конфеткой, - сказал вдруг кто-то, заставив вздрогнуть и промычать нечленораздельное.

-Я... не...

Лиз зарычала, выручив как обычно.

-Да лан, лан, я пошутил, - сказал Минутко, это был он. - Я тут наблюдаю за тобой с самого вылета, и что-то ты мне не нравишься. Не то ты пьяный, не то заболел, но ведь наверняка ни то, ни другое?

Я не ответил.

-Короче, если что-то понадобится... Ну, ты понял, - сказал он тогда. Раньше мы понимали друг друга с полуслова, в те времена, когда между нами не было тайн. Теперь я только и мог что кивнуть.

*

В поселок мы прибыли заполночь. В нем хозяйничали какие-то люди. Оказалось – поисковая бригада, которую прислали из города. За старшего у них был бритоголовый бородач в черных, несмотря на темное время суток, очках. Он снял их один единственный раз, когда показывал Минутко удостоверение.

Совещание длилось несколько минут. Поиски оставшихся жителей назначили на пять утра.

-Занимайте дома. Спать на полу. Вещи не трогать, - распорядился Минутко.

*

 

Поселок выглядел так, словно его покидали в спешке. Купола двадцати домов безжизненно чернели на фоне хмурого безликого неба, но уже через некоторое время в окнах зажглись огоньки мобильного освещения, и стало светлее.

Отделившись от остальных, я оставил Лиз у калитки какого-то дома, а сам палисадниками и задворками направился к дому старейшины. Мне не хотелось афишировать свой маршрут.

В жилище одинокого старика я ожидал увидеть холостяцкий бардак, но в комнатах было подозрительно чисто, и только в спальне ощущалась нервозность, с которой застилали постель.

Кровать стояла под самым окном. Искусно расшитое покрывало лежало на ней, чуть свесившись с левого края. Я инстинктивно поправил его и, поправляя, невольно взглянул на рисунок.

Странный, замысловатый узор...

Вгляделся внимательнее в переплетение угловатых линий, и мне показалось, что смотрю на карту. Очертания здешних мест повторялись дважды, наложенные друг на друга со сдвигом на миллиметр. Более ярким тоном - в точности, как на обычной карте. У более светлого - возле дороги в лесу появлялось короткое ответвление.

-Эй, - неожиданно послышалось сзади. – Ты чего это тут забыл?

У дверей стоял улыбающийся пацан из бригады бритоголового бородача. Похоже, он не ожидал меня встретить и прятал за улыбкой растерянность.

-Собираюсь ложиться спать, - произнес я, делая вид, что вижу в нем не более чем конкурента за койку для ночлега. – Но мне не принципиально. Я могу найти себе другое место.

-Да не, зачем? Оставайся. Я просто пришел забрать свои шмотки, - ответил парень и, стянув покрывало с кровати, ловко свернул его в жгут. – Извиняй, что побеспокоил.

Мы кивнули друг другу, и он удалился, а я улегся на пол, головой на рюкзак.

Прошла минута. Две. Я почувствовал, что становится тяжелее дышать, и сперва решил, что действие леденца закончилось и возвращается побочка фантомного ВВ11-2. Но это было что-то другое. Воздух, казалось, обрел сознание и троянским конем проникал в мои легкие. Я представил, как приходивший за одеялом пацан раздавил каблуком миллиметровую ампулу с парализующим веществом. Потому что вряд ли это яд, подумал я в каком-то полусне и отрубился. Меня как будто стерло.

*

Очнулся я в стеклянной клетке – по-другому это помещение назвать было нельзя. Через прозрачные стенки отчетливо виднелись другие такие же клетки, и в каждой – стеклянная кровать, на которой лежал человек. Мне понадобилось несколько секунд, прежде чем я понял, что это мое отражение.

Потом появилась девочка. Она держала в руке игрушечного мишку с красной лентой на шее.

Я не мог понять, где нахожусь, и не помнил, что было со мной до этого. Я лежал на белой кровати, в одежде и ботинках, и один рукав у куртки был закатан на плечо.

-Лежите тихо, - сказала девочка. - Мама взяла у вас кровь на анализ и понесла отчет. Скоро она вернется.

У меня похолодело внутри - если я у тех, кто устроил бойню жителям поселка, то и со мной поступят так же, ведь по анализу я их сородич.

Я нащупал в кармане пакетик с леденцами и высыпал их в рот. Лаборант утверждал, что большая доза избавляет от фантома ВВ11-2, и он перестает определяться.

-Ты любишь сладкое? – с интересом спросила девочка.

-Да, а ты?

-Не очень. Я люблю играть.

-Мы можем поиграть, пока не пришла твоя мама, - предложил я, чувствуя, что в голове проясняется, и стеклянная клетка постепенно превращается в комнату неправильной формы, разделенную на отсеки высокими зеркальными ширмами.

-Во что? - спросила девочка.

-В доктора. Ты возьмешь у меня кровь на анализ. Ты ведь видела, как мама это делает?

Малышка кивнула. Ей было пять или шесть. Совсем еще несмышленое дитя.

Она принесла из соседнего отсека гемотестер. Это был современный аппарат, с которым справится даже ребенок.

- Положите руку вот сюда, - скомандовала "доктор", усаживаясь рядом и раскрывая передо мной контейнер тестера. - Не бойтесь. Это почти не больно.

Я выполнил приказание с безропотностью овцы. С моего лица не сходила улыбка.

Девочка закрепила контейнер, и внутри него по моей руке пополз холодноватый щуп. Легкая заморозка, и через несколько секунд анализ был готов. Я взглянул на экран.

- Что здесь происходит?! Кто вам разрешил?!

В помещение вбежала рассерженная молодая женщина.

Она буквально сдернула девочку с кровати и судорожно освободила мою руку из контейнера.

Девочка уронила мишку на пол и немедленно захныкала.

- Тише, - нервно велела женщина и, подхватив упавшую игрушку, сунула ее девочке в руки. – Вот твой мишка. В него надо играть, поняла? На минуту оставить нельзя без присмотра. Сказала же, пока я сдаю отчет, сюда не входить…

Она внезапно умолкла. Наверное, взглянув на экран гемотестера, увидела то же, что и я. В моей крови не прослеживалось даже признаков ВВ11-2.

Я отлично понимал ее растерянность. Только что отчиталась о моем анализе, а тут такая неожиданность.

-Давайте проверим еще раз, - пробормотала она и на этот раз уколола мне палец.

Экспресс-анализ подтвердил предыдущий.

Она увела заплаканную девочку и вернулась.

-Понимаете… - Голос ее дрожал. - Видимо, произошла ошибка. Сначала кровь была одного состава. А теперь другого.

-Ничего не понимаю. Где мы находимся?

-Это военный городок под землей, то есть… - Она спохватилась, что сболтнула лишнее, и поспешила исправиться. - Вам нельзя здесь оставаться. Это опасно. Вас могут убить.

Я постарался, как мог, изобразить на своем лице недоумение и испуг.

-Что? Убить? За что?

-Ради бога, тише. В коридоре могут услышать. Я знаю, что вы один из спасателей. Вас зовут Федор.

Немногие знали этот псевдоним.

-А ваше имя?

-Мерина, - представилась она. - Я помогу вам убежать отсюда. Мне и самой нельзя оставаться. Ни мне, ни моей дочери.

-Это была ваша дочь?

Она приложила палец к губам.

-Тсс. Да, это моя дочь. Нас обеих держат в подземелье по принуждению. Как только об ошибке в анализе станет известно, они убьют и меня, и ее. Показания тестера проверяют ежедневно в пять часов утра. Значит, следующая проверка уже завтра. Поэтому у нас мало времени. Я все подготовлю и дам вам знать.

 

Больше она ничего не сказала. После ее ухода за мной явился конвой. Я уже вполне оправился и мог идти сам.

 

*

 

Дверей здесь не было, только лабиринт из узких переходов и механических лифтовых подъемников, организованных вокруг глубокого котлована.

Я чувствовал особый запах подземелья, который помнил по прежним временам, когда участвовал в спасении спелеологов. Запах, говорили они, остается едва ли не самым последним, что чувствует человек в кромешной тьме, приближаясь к сердцу земли.

Двое конвоиров проводили меня на бадью и опустили вниз на несколько десятков метров. В ушах появился характерный шум, словно заработал кулер, и мне показалось, что это шумит мое сердце, перегоняя по венам кровь. Я испытывал недетскую нагрузку, а здешним обитателям было хоть бы что. Похоже, особая кровь, доставшаяся в наследство от предков, давала особую выносливость для жизни под землей.

Пещера, в которую меня доставили, отличалась от других каким-то особым шиком. Как только я ступил на покрытый прорезиненным материалом пол, бадья за моей спиной бесшумно взмыла вверх. Я заметил лишь тень, скользнувшую по стене, отполированной до паркетного блеска.

Передо мной был классический кабинет, изящно встроенный в неправильный многоугольник и ярко освещенный. Вдоль стен - библиотека: стеллажи заставленные книгами, посередине - массивный письменный стол, на котором лишь пепельница и пачка сигар. И словно в придачу ко всей этой роскоши - улыбающийся господин в безупречно подогнанном костюме и с причудливыми перстнями на пальцах.

Он сидел на передвижной лесенке и смотрел на меня, облокотившись на ступеньку, словно Д’Артаньян на свою шпагу. Приятное гладко выбритое лицо, ироничная и немного злая улыбка, какая бывает обычно у циников.

Сперва я не узнал его, но встретившись с ним глазами, вдруг понял, кто это, и, может быть, впервые в жизни испытал невольное восхищение.

Это был старейшина, помолодевший лет на двадцать. Я ведь считал его стариком, а ему едва ли стукнуло пятьдесят.

-Добро пожаловать, - произнес он приятным, слегка прокуренным голосом, прекрасно сознавая свою победу над моей проницательностью. - Вижу, вы удивлены? А я... как бы это выразиться точнее, глубоко потрясен. Да, вот именно, потрясен. Присаживайтесь, милый друг. Можно я буду называть вас по имени? При условии, конечно, если вы назовете свое настоящее, то, которое дала вам мать при рождении.

Я воспользовался предложением и уселся в кресло, стоявшее напротив стола и предназначенное, по-видимому, для гостей.

-С нашей последней встречи мое имя осталось прежним.

Он рассмеялся.

-Федор? Не верю. У вас другое имя, но почему-то вы не хотите его называть. Впрочем, это не так уж и важно. Гораздо важнее, что ни я, ни вы не почувствовали родственную связь. Это удивительно и необъяснимо. Знаете, что я подумал, когда увидел вас впервые? Вот человек, с которым я не хотел бы ссориться.

-Правда?

-Правда, ха-ха, и, признаюсь, приписал это вашей принадлежности к спецслужбам. А дело, оказывается, в ином. Вы то же, что и я, и, может, мои слова покажутся излишне сентиментальными, я рад этому. Рад, что встретил равного. Ведь это так скучно парить одному... не знаю, оцените ли вы мою метафору.

Судя по искренней интонации голоса, он и в самом деле убедил себя, что неправильно истолковал первоначальное мнение обо мне. Доверился не внутреннему чутью, которое нельзя подделать, а анализу крови, который думал, что подделать нельзя.

-Я не силен в метафорах, но удивлен не меньше вашего, - сыграл я в простака. - О каком родстве вы говорите?

-Разумеется, о кровном, - ответил он без улыбки. - Носителей ВВ11-2 не так уж и мало, миллионов десять, но они рассеяны по планете, и многие, вроде вас, не подозревают о своем родстве. А между тем, у нас есть родина, которую мы потеряли, скудный язык, у которого нет алфавита, и забытая история, которую нельзя восстановить. Видите, сколько здесь книг? Но нет ни одной, написанной о нас. Несколько лет я собирал по крупицам упоминания о наших предках, напрасно надеясь отыскать ответ на главный вопрос, для чего мы были созданы и кем? И не нашел его. А вы случайно не знаете?

Он сошел со ступенек лесенки и пересел на край стола, так, что его нога коснулась моего локтя, лежащего на поручне кресла. Скорее всего, это было проявлением доверия, но все же насторожило.

-Я знаю только то, что тайга усеяна трупами...

-Ах, это, - Собеседник достал сигару из коробки на столе и прикурил от автоматической зажигалки, которая покоилась там же. Сладковатый аромат наполнил пещеру иллюзией респектабельности. – Видите ли, существует теория, довольно дерзкая на первый взгляд. Я называю ее - теория искусственного реванша.

-Реванш – это ведь означает… месть?

-Нет, разумеется. Реванш означает Возмездие. Небольшое уточнение, которое меняет самую суть вопроса. Месть - это слабая попытка человека отстоять свое право вершить правосудие, тогда как реванш, возмездие - это высшая кара, которая настигает того, кто нарушил закон, установленный Создателем для своих творений на этой земле. Человек был создан под определенные правила и одно из них – равенство себе подобным, но все же одни превратились в господ, другие - в рабов. Помните, как в легендах прошлого? Когда Юпитер низверг Сатурна, мог ли он подумать, что его потомкам будет послан Бич божий Аттила, чтобы совершить Возмездие. После встречи с Аттилой папа Лев приказал разрушить статую Юпитера, а вместе с нею был разрушен и тот мировой порядок, который Юпитер установил, когда весь мир делился на светлоглазых, мнивших себя богами, и кареглазых, считавшихся наравне с животными и домашней скотиной. Один человек, Аттила, сумел это изменить.

У него было собственное видение прошлого, как и у всякого, кто решает в свою пользу вопрос - тварь я дрожащая или право имею.

-В Европе отлично заучили урок предводителя гуннов и, чтобы избежать повторения в будущем, создали теорию искусственного реванша. Она проста как яблоко, которое откусила Ева. Если долго угнетать народ, он непременно получит своего Аттилу, получит меч правосудия и право на возмездие прямо из рук Создателя. Улавливаете, Федор? Я намеренно взял на себя роль тирана, чтобы после всех этих зверств у наших потомков, достаточно настрадавшихся, появилось право на возмездие, при котором они вернут былое величие и получат свободу, и кто знает, быть может, обретут свое государство. Так поступали до меня довольно известные личности прошлого. Истребляли своих кровных братьев, а их потомки сегодня владеют всем, чем только можно. Я думаю, не стоит называть имена? Они у всех на слуху.

Он говорил со мной доверительно, как с посвященным.

-А вы не боитесь, что теория угнетения существует только в вашей голове? – спросил я, осмелев.

-Разумеется, боюсь. Боюсь, что масштабов насилия будет недостаточно, чтобы запустить механизм искусственного реванша.

Он старательно затушил сигару.

Я наблюдал за его пальцами и корил себя за то, что раньше не обратил внимания на их необычную для сельского жителя белизну. Впрочем, тогда они были выпачканы в саже.

А теперь казались вымазанными кровью.

-Что с вами? Вы плохо себя чувствуете? – Во взгляде собеседника мелькнуло сочувствие.

-Да, есть немного, - дружелюбно ответил я. – Похоже, еще не оправился от последствий шока.

-О, прошу вас. Не держите зла на моего помощника. Он не знал, что вы один из нас и слегка переусердствовал с паралитическим газом. Но, как видите, все тайное становится явным. Ах, мне надо было сразу понять, для чего вы учили язык. Сколько вам лет?

-Тридцать три.

-Возраст Христа. Самое время взойти на Голгофу.

Я уже готов был признаться, что не имею никакого отношения к носителям ВВ11-2, но к счастью, хозяин кабинета меня опередил.

-Поверьте, я не собираюсь лишать вас выбора. Ровесник Христа для меня священен. Позвольте предложить вам сотрудничество. Мне нужен личный биограф – человек, который увековечил бы мой образ и каждый прожитый мною день. Я мог бы и сам написать свою биографию, но, как выясняется, потомки не доверяют подобным опусам. Зато доверят взгляду со стороны. Ну, помните сочинение дипломата Приска Панийского об Аттиле? Вот такого рода свидетельство мне и нужно. Вы мне нравитесь. Еще в первое наше знакомство я заметил, что вас отличает умение отбрасывать шелуху второстепенных деталей и сосредотачиваться на самом важном. Я хотел бы иметь такого соратника и, верите ли, жалел, что наши пути разошлись. Так что? Вы не против провести остаток жизни в подземелье?

Он называл это выбор. Откажешься – отправит на съедение трупным мухам в ближайший лес.

-Я рад быть полезным, - ответил я настолько искренне, насколько смог. В конце концов, я говорил совершенную правду. Только под термином "быть полезным" подразумевал немного другое.

-Вот и славно. У вас будет комната со всеми необходимыми удобствами и достойное положение. Но может, у вас имеются особые пожелания?

-У меня нет семьи, если вы об этом.

-Что ж. Обещаю, с этой минуты у вас появится семья. Мы здесь относимся друг к другу именно так.

Он нажал какую-то невидимую сигнальную кнопку, и за мной вернулась бадья. А в ней все те же конвоиры. Правда, теперь я, видимо, должен был обращаться к ним "братья". Они подняли меня на несколько уровней выше библиотеки вождя и проводили в комнату, обставленную в гостиничном стиле – ничего лишнего, только самое необходимое. Взглянув на кровать, широкую и удобную, я понял, что сейчас нуждаюсь именно в ней.

*

Но отдохнуть не удалось. Едва только я сомкнул припухшие от вируса веки, ко мне под видом осмотра явилась Мерина.

-Не вставайте, - сказала она, не глядя мне в глаза. – Дайте руку померить давление.

А когда я выполнил просьбу, наклонилась, чтобы надеть манжету тонометра, и шепнула:

-Будьте готовы через тридцать минут, я выведу вас на поверхность. Вам нужны какие-нибудь вещи из рюкзака?

-Нет, только мобильник, - ответил я, против воли вдыхая аромат ее кожи, и мне пришло в голову, что мы могли бы изобразить влюбленных.

Я притянул ее к себе и поцеловал в шею. Она чуть вздрогнула и застыла, не понимая, наверное, как вести себя дальше. Она боялась меня и не хотела разозлить.

-Не думайте лишнего, - сказал я тихо. - Пусть думают другие. За нами наверняка наблюдают.

Она заправила за ухо локон, щекотавший мне губы, и слегка наклонила голову.

-Я поняла.

*

Через час мы бежали по лабиринту мимо каких-то помещений и, обнявшись словно любовники, заглядывали в каждый закуток. На самом деле, Мерина запутывала след. Она считала, что так нас будут видеть везде, и никто не сможет точно сказать, куда мы пошли.

Дочку, по ее словам, она заранее отвела на поверхность, в лес, и теперь нам оставалось только выбраться самим. По ее расчетам, во внешнем мире к этому моменту должно было значительно стемнеть.

Так и вышло.

Мы вылезли из какой-то ямы в таежную черноту и, не теряя времени, направились к месту, где ждала нас девочка. Мерина не заметила ни того как я набирал на мобильники сообщение для спасателей, ни того как бросил его возле края ямы. Она лишь обратила внимание на необычный запах, но и представить не могла, что капсула, встроенная в мобильник, источает сигнальный газ.

Кромешная мгла окружала нас со всех сторон. Хвойный лес, бурелом, болотистая почва под ногами, предательски похрустывающая сухими ветками – казалось, мы плутаем по кругу. Но Мерина отлично ориентировалась в лесу, который знала с детства. По каким-то своим приметам она безошибочно вышла к месту, где в норе под сросшимися елями должна была прятаться ее дочь.

Я представил на мгновение, что девочки там нет. Вот сейчас Мерина нагнется и достанет из-под елового лапника пистолет, который приготовила, чтобы избавиться от меня. На ее месте я поступил бы именно так.

Где-то вдали послышался звон колокольчиков. Мерина испуганно дернулась.

-Не бойтесь, это моя собака, - поспешил я ее успокоить.

-Собака? - растерянно прошептала она.

Колокольчики звенели стремительно приближаясь. Я был уверен, что Лиз учуяла сигнальный запах и ведет за собой кого-то из спасателей.

Оказалось, Минутко.

На голове у него зажегся поисковый фонарь. В глаза полыхнула яркая вспышка, и я невольно зажмурился. В это же мгновение раздался выстрел. Мерина повисла у меня на руке, обмякнув как кукла. Полоска света упала ей на грудь, и там, где должно было биться сердце, намокло багровое пятно.

Я взглянул на стрелявшего. Минутко запыхался от быстрого бега. Он пришел один. Ошейник Лиз был у него.

-Слава богу, я вовремя, брат. Эта сука хотела тебя убить.

Стараясь владеть собой, я медленно опустил Мерину на землю. Она уже не дышала. Рот ее приоткрылся в предсмертном оскале, исказив лицо, миловидное даже сейчас.

-Выходит, ты из того же рода? - спросил я, выпрямляясь.

Минутко расплылся в улыбке и похлопал меня по плечу.

-Так и есть, а ты сомневался? У меня же отец и мать из Дальней Тохты. Это потом они перебрались в столицу.

Я улыбнулся в ответ:

-Теперь за мной должок.

-Да ладно, какие счеты. Ты ведь тоже меня выручал, не помнишь?

Я помнил, но теперь это не имело значения.

-Как ты во время подоспел. А ошейник вроде с моей собаки?

-Ага, - ответил Минутко. - Чудная она у тебя. Всю дорогу бежала за мной и звенела своими колокольцами, а потом вдруг молчок. Смотрю, ошейник валяется, а собака куда-то делась.

Неужели он убил Лиз?

Нет. Я бы почувствовал. Черт его знает как, но хозяин всегда понимает, жива ли его собака. При лучшем раскладе она побежала туда, где лежит мобильник с сообщением для спасателей, и если в ее собачьих мозгах имеется хоть капля разума - отнесет его в Дальнюю Тохту...

-Вот же дура, втемяшила себе в голову, что ты опасен. А могла бы жить да жить. Красивая была девка, - проговорил Минутко, катая голову Мерины из стороны в сторону носком сапога. - Но ты, брат, тоже… учудил. С твоим-то опытом и довериться какой-то медсестре...

-Откуда дровишки?

-Не догадываешься? В подземелье знают, что я прибыл в поселок с отрядом спасателей. Мерина прислала ко мне девчонку, и та рассказала, что мать собирается тебя пристрелить.

-"Пристрелить", - повторил я со смешком. – Отлично.

-Ты зря смеешься. Поверь, она наплела такого, что другой на моем месте поверил бы.

-Наплела? Что именно?

-Что якобы у тебя липовый анализ крови. Но я-то знаю, что это не так. Перед тем, как лететь сюда, я негласно запросил в лаборатории анализ на каждого из членов группы. У тебя единственного был ВВ11-2. Мерина поставила меня перед выбором поверить ей или тебе. Ладно, черт с ней. Посвисти собаке, отведу вас обоих в подземелье... Эй, ты куда полез?

-Мерина спрятала где-то здесь оружие.

-А, ну, правильно. Нечего ему валяться.

Он слишком поздно понял свою ошибку. Я подобрал пистолет и выстрелил через ветки, как на стрельбище, по неподвижной мишени.

Минутко упал, не издав ни звука.

Я забрал у него ошейник и, сунув за пазуху, чтобы не звякали колокольчики, побрел в темноту, надеясь до рассвета уйти подальше от этого места.

*

Последующие события развивались уже без меня. Как я и предполагал, Лиз отыскала мобильник и принесла в поселок. Говорят, она была вся в крови, когда прибежала к спасателям. Минутко все-таки попытался от нее избавиться. Наверное, слышал звон колокольчиков и думал, что собака его преследует. Я никогда не узнаю, что именно между ними произошло. По отчетам, Лиз получила ножевое ранение, к счастью, не слишком глубокое. Она доверяла Минутко. Считала его другом. Так же как и я.

Когда я добрался в поселок, там уже были военные. В течение нескольких часов они просеяли подземелье, пропахали его вдоль и поперек, и все-таки старейшина сумел убежать. Официально, его обгорелый труп нашли в библиотеке. Но вряд ли это был он.

Дочку Мерины и еще нескольких детей отправили в приют.

А мне предоставили отпуск, как выразилось начальство, по уходу за раненым членом семьи.

В моем распоряжении было около двух недель, чтобы выходить Лиз. Как только она немного окрепла, я надел на нее ошейник и повел на прогулку в парк. Теперь это был обычный ошейник. Таким же обычным казался и мир вокруг нас. Лиз хромала, поскуливала от боли, но счастью ее не было предела.

Она не догадывалась, что начальство предложило мне взять другую собаку, молодую и сильную, чтобы обучить всему, что знает сама Лиз.

У пруда к нам подошли две девушки - нельзя ли сфотографироваться с собачкой? Лиз обреченно присела на задние лапы, и те по очереди щелкали друг друга. А потом одна из девушек назвала другую тупой блондинкой, и я вдруг вспомнил старейшину и его теорию искусственного реванша. Кому и зачем понадобились гонения на блондинок?

Светлая кожа, светлые волосы, светлые глаза, особое миропонимание - совсем недавно это были едва ли не главные признаки принадлежности к высшей расе арийцев. Теперь же к блондинкам упорно культивируют ненависть, провозглашая их, как когда-то рабов, непригодными для умственной деятельности, вымирающим согласно естественному отбору видом, и вот уже целое поколение их детей одержимо желанием вернуть величие предков.

Прежде я никогда не интересовался этой темой, не придавал значения, не замечал ее. Но, похоже, вирус ВВ11-2 не проходит даром. Придя домой, я открыл на планшете первый попавшийся сайт и сходу прочитал в одной из тем архива:

"Рассказал подруге анекдот про блондинок, обиделась и сказала, что распускаю про нее злые слухи".

И мне стало смешно.