Фред Миллер.

 

Жизнь удалась. Сегодня, в сорок шесть лет, я могу сказать это с уверенностью. Моя жена – королева выпускного бала – прожила со мной в браке двадцать пять лет и родила мне двоих детей. Мой бизнес идёт в гору. Особенно сейчас, когда в нашем штате вовсю заработал Баккен. Остаётся только найти правильных людей и ободрать этих понаехавших, как липку. Удача сама плывёт в руки. Остаётся только отправить Энди в колледж и передать ему потом бизнес. Ну и вот-вот кончится ипотека на дом. Ещё каких-то жалких десять лет. Да, мы живём в заднице мира, о которой никто никогда не слышал. Но вот теперь у нас есть Баккен. И даже сериал про Фарго сняли. Так что скоро потянутся туристы, которых тоже легко можно ободрать, как либку. Все эти заезжие городские пижоны.

Китти, конечно, не подарок. А ведь говорил я Мэг – давай назовём её Эльзой или Анной. Нет, упёрлась – Кэтрин, и всё тут! Ну хоть парня назвали Андреасом. Тут я настоял. Надо всё-таки беречь наши немецкие корни.

Да, конечно, в школе я мечтал выбраться в цивилизацию. В Детройт там, в Чикаго. А сейчас гляжу на эти трущёбы и радуюсь, что хватило ума остаться дома. Там же убийство на каждом шагу, даром что Президент был мэром Чикаго.

А может быть именно поэтому там сейчас все эти непотребства творятся. Не в обиду кому будет сказано, но я считаю, что лучший президент – это белый мужчина. Только он сможет навести порядок в стране.

А пока что лучше жить в такой глухомани, как наша. И никаких у нас не может быть террористов, и исламистов всяких. Если вдуг появится кто-то в чалме ихней, наш шериф его тут же под ручки и в участок, на предмет выяснения личности. У нас народ такой. Мы чужакам рады – да только если они настоящие американцы, а не понаехавшие всякие.

Одна беда, интернет этот проклятый. Через него все эти террористы к нам и проникают. Засерают мозги всяким малолетним дебилам. А те потом идут в школу и палят по чём зря. С этим надо что-то делать. И я полностью поддерживаю наше правительство. Подумаешь, прочли они переписку чью-то. Так ведь это для того, чтобы спасти твою задницу! И когда всякие там словоблуды вопят, что нарушаются наши права – так какие права могут нарушаться? Ну вот я, Фред Миллер, законопослушный гражданин. Что такого я пишу в интернете? Да ничего. Ну порнушку посмотрю иной раз. И что? Какой мне вред от того, что спецагент АНБ просмотрит мою почту?

Только польза.

А вот Энди из интернета не вылезает. Сидит там часами. И ведь шестнадцать лет скоро будет. В его годы я за девками бегал, искал посисястей и позадастей. И ладно, если он там порнушку смотрит да мастурбирует. А если связался с этими террористами? Вот и классная его чуть ли не каждый месяц меня вызывает для доверительных бесед. Мол, Энди ваш совсем нелюдимый, не поддерживает контакт с одноклассниками и вообще. Поговорите мол с ним.

А как я с ним поговорю? Этим специально обученные люди должны заниматься. Я вон его к нашему домашнему психологу записал. Пусть походит, мозги на место вправит. Только и док тоже говорит – вы должны сами с сыном поговорить. Вы для него авторитет. Только вы сможете установить с ним полный контакт.

Ну мне-то что. Поговорю я с ним, конечно. Мне главное, чтобы он по интернету с этими террористами не связывался. Чтоб по девкам бегал, как все нормальные парни.

Как иначе то?

Вот прям сегодня после ужина и поговорю.

 

Мэгги Миллер.

 

Не могу сказать, что мне повезло в жизни. Да, у меня есть работящий муж и двое детей. У многих соседок всё намного хуже. У нас ещё есть счёт в банке, и мы почти выплатили ипотеку за дом. Кэтрин получилась славной девчушкой. У неё нет отбоя от кавалеров. Вот подцепит кого-нибудь и уедет жить во Фриско или в Нью-Йорк. Всё, как я когда-то мечтала.

Я ведь почему вышла за Фреда? Он мечтал уехать в Детройт, устроиться на завод, получать нормальные деньги. У нас-то механиком много не заработаешь. А потом он остался в Бисмарке, вытаскивал из долгов семейный бизнес. И вроде у нас всё было. Мы даже пару раз в Калифорнию ездили в Диснейленд. Как же я завидовала тем, кто всё-таки сорвался в Детройт на заработки.

А потом все заводы позакрывались. Кто-то вернулся домой ни с чем, кого-то убили на улицах, кто-то стал наркоманом. Только один Вайтман стал крупным брокером. Но он как уехал из дому в восемнадцать, так и живёт где-то на Западном побережье. Даже на похороны своего старика приехал на один день с какой-то мексиканкой-проституткой. Типа женился по любви. А ведь в школе хвостом за мной бегал, проходу не давал!

В общем, даже, наверное, хорошо, что мы никуда не поехали. Сейчас вот и дом есть, и работа у Фреда. Правда дела идут не очень. Сейчас ведь никому не нужны старые машины. Всегда можно купить в кредит новую, поездить пока есть гарантия, а потом обменять с доплатой. Это всё чёртовы азиаты! Раньше мы делали машины сами, а теперь покупаем у них.

Правда сейчас все говорят про Баккен. Что теперь-то уж мы точно заживём! Только вот я открываю кран с водой, подношу к струе зажигалку – и вода начинает гореть. Фреду что, он лишь говорит – давай возьмём в кредит мощный очиститель, если так надо. Марта разорилась и поставила себе самый дорогой очиститель – а вода у неё в кране всё равно горит.

Так что вся надежда осталась только на детей. С Кэтрин всё понятно. Она девочка умная – найдёт себе парня. А вот энди должен обязательно закончить экономический колледж и стать брокером, как Вайтман. Я ему постоянно намекаю, какой путь он должен выбрать. Нет, конечно же я не говорю этого в лоб. Все подростки такие непокорные. Я стараюсь делать это аккуратно, как советует доктор Арчер. Только порой мне кажется, что я говорю в глухую стену.

Я обрадовалась, когда Фред предложил отвести Энди к доктору Арчеру. Но когда он сказал, что это идея Минди, я его чуть не убила. Ведь эта шалава бегает за Фредом ещё со школы. Всё ему глазки строит, переспать с ним мечтает. Она укатила по любви с рокером во Фриско, потом вернулась лет через пять после реабилитации. В школу как-то устроилась. Теперь преподаёт вся такая из себя. А что она может преподать – как с рокерами и байкерами трахаться? Да на чужих мужиков заглядываться?

В общем, одно хорошо. Доктор Арчер незаметно подтолкнёт Энди, чтобы он выбрал профессию брокера. Уже сейчас самое время выбирать. Я как раз пригласила доктора к ужину, чтобы он пообщался с Энди в семейной обстановке, а не у себя в кабинете.

Я думаю, это пойдёт ему на пользу.

 

Артур Арчер.

Как же я мечтаю отсюда уехать. В нормальный город, подальше от этой деревенщины! От этих первобытных нравов и отсталых аборигенов. Я учился в одном из престижнейших университетов, получил степень и всё, чего добился – частная практика в богом забытом Бисмарке, штат Северная Дакота!

Жизнь – отстой.

Ко мне приходят фермерши, потому что им нечего делать, и фермеры, потому что в стране кризис. Иногда приходят их чудесные детки со своими чудесными детскими проблемами.

Как же я от всего этого устал.

Но сейчас у меня появился шанс. "Фарм Индастриз" проводит слепое тестирование нового препарата. Разумеется, я буду получать процент за каждое назначение. Но дело-то даже не в этом. Дело в том, что денег от этого исследования мне хватит, чтобы открыть своё дело не в этой занюханной дыре, а где-нибудь в Портленде или даже Сиетле. На берегу океана. Я люблю окен.

Препарат действует, как ему и положено. Трудность именно в выявлении ключевой фобии пациента. Как только ты её локализовал и, с помощью медитативной практики, перенаправил в нужное русло – пациент идёт на поправку. А у меня добавляется на счёте сумма с четырьмя нулями.

Сейчас самые подающие надежны – эталонный образец, так сказать – это семья Миллеров. Отец, счастливый владелец умирающего семейного ремонтного бизнеса. Мать, домохозяйка, до сих пор считающая себя королевой бала. И двое детишек, восемнадцатилетняя помешанная на сексе кукла-барби и шестнадцатилетний прыщавый ботаник.

Тут всё просто с отцом и матерью. У них обычные скучные фобии, характерные для их поколения и социального статуса. Их даже можно было бы оставить без лечения, но ведь быть здоровым лучше, чем быть больным. Не правда ли?

С девицей всё и проще и сложнее. У неё сексуальный психоз. Просто всё потому, что легко определяется. Сложнее, потому что этот харрасмент и прочие феминистические штучки не позволяют подходить к лечению подобных расстройств капитально.

Вот заявит эта восемнадцатилетняя дура, что ты до неё домогался. Ну просто потому, что у неё психоз. И что? Как оправдаться.

И новая программа подходит для неё лучше некуда. По крайней мере, не возникает сколь-нибудь значимых приступов агрессии, так свойственных всем больным сексуальным психозом.

Самый трудный пациент в этой семье – это конечно Андреас Миллер. Замкнутый необщительный ребёнок, ботаник. У него нет друзей в школе. Он игнорирует коллектив, отказывается играть любые социальные роли. Именно такие вот тихони-затворники и становятся обычно психопатами-убийцами, расстреливающими своих одноклассников.

И я, как доктор, просто обязан докопаться до его самых главных фобий во избежание худшего. Фактически, этот пациент бросил вызов моей профессиональной чести.

Сначала я пробовал подобрать ключики через насилие в семье. Ну, как это обычно бывает, сексуальное насилие, совершаемое родителями над ним или его сестрой. У него очень красивая сестра, как я говорил. И вполне возможно, что отец не устоял перед искушением и изнасиловал её. Кстати, это может быть корнем её сексуального психоза. Надо будет проверить. А Андреас это видел. Или мать Андреаса устала видеть невнимание мужа и захотела повышенного внимания сына. И перенесла на него свою первую неразделённую любовь. И сын в этом плане выступает, как её первый предмет воздыханий.

Или имеет место быть домашнее насилие. Его отец очень грубый и приземлённый человек. Под словом воспитание у него вполне может подразумеваться избиение. Кулаками, плетью, другими предметами.

Но мальчик очень замкнут. Он отказывается признаваться мне в подобных случаях насилия, даже несмотря на то, что я всячески убеждаю его в том, что всё сказанное им будет считаться медицинской тайной.

Он не хочет идти на контакт, и это заставляет нервничать. Это заставляет меня напрягать все свои усилия.

Я убедил мисс Миллер пригласить меня на семейный ужин, чтобы понаблюдать Андреаса в домашних условиях и определить, наконец, какая же у него фобия. А потом, чуть-чуть подкорректировав его поведения, я смогу прописать ему курс. И тут дело даже не в дополнительном поступлении на мой счёт. Тут дело в моей профессиональной этике. Я чувствую, что именно этот ребёнок может быть миной с часовым механизмом, способной взорваться в любой момент.

Я обязан выполнить свой долг!

 

Андреас Миллер.

Мне не повезло родиться в этом захолустье. Пока я был маленьким, я мечтал стать астронавтом, ковбоем, футболистом. Лет в тринадцать до меня дошло, что я могу стать только автомехаником, как отец. Больше никаких перспектив у меня нет.

И я начал копить деньги, чтобы, как только достигну совершеннолетия, свалить отсюда куда-нибудь на заработки. Можно прибиться к артели, моющей золото на Юконе. Можно собирать червяков в штате Мэн или ценные грибы для пивоваров. Да хоть рыбу в океане ловить! Есть куча сезонных подработок по всей стране. Надо только составить графики и выработать маршрут.

Всё, чтобы свалить отсюда куда подальше и не возвращаться.

А ещё мне не повезло с сестрой. Нуда, внешностью она похожа на барби. И все пацаны пускают на неё слюни.

А она им не отказывает. Причём, не отказывает лет с четырнадцати. Последние полгода вообще кошмар. Прям хоть в школу не ходи. Она ведь успела перетрахать практически весь мой класс. Причём один раз зажгла сразу с тремя.

И главное, потом смотрит на меня так невинно, будто ничего не произошло. Вот тут-то до меня дошло, что что-то не так.

В последние полгода Кэт вошла во вкус. Раньше она могла встречаться с одним, максимум с двумя, а сейчас у неё просто рвёт крышу.

В последние полгода она стала ходить к нашему семейному психологу. Я тут погуглил про него. Оказывается, наш доктор Арчер сам является жертвой сексуального насилия. И что он там может в голове вылечить при таком раскладе?

Этот док не просто мозги Кэт пудрит. Он ей ещё и таблетки какие-то прописал. Причём таблетки такие, о которых даже гугл ничего не знает.

Я пытался рассказать об этом отцу с матерью. А они как будто ничего не слышат. Ведут себя будто сестра после отвязной вечеринки, где её имели все, кто хотел. Ну, то есть, хлопают глазами и улыбаются. Отец заводит свою пластинку про террористов, мать про то, что я должен стать брокером.

Ты им говоришь, что их дочь перетрахал весь Бисмарк, а им нипочём!

Тут-то я и сообразил. Они ж тоже эти таблетки принимают.

Недели две назад я совершил диверсию. Таблетки эти в виде капсул с белым порошком. Я подменил порошок в капсулах на мел. А что, мел даже беременные едят, и ничего.

И это был финиш. Сегодня мой день проходит так. Я прихожу домой и говорю отцу: "Пап, теракт произошёл в Бостоне". И отец залипает на час. Он рассказывает мне всю политическую ситуацию в мире, ругает террористов и исламистов, интернет. Короче, совсем на своей волне. Потом спрашиваю мать: "А в каком колледже лучше учат на брокера?" И мать мне начинает рассказывать, как дядя Вайтман шикарно живёт, и как у него всё получилось. И тоже на час. А потом я говорю Кэт, как на неё посмотрел Гарри Брукс, и чтобы это значило. И Кэт улыбается и идёт в свою комнату мастурбировать.

Сегодня к нам придёт этот придурок-доктор, и я спрошу его, что за таблетки он подсунул моей семье и как он собирается компенсировать моральный и физический вред здоровью людей? А потом я сдам его властям и сообщу журналистам о том, что мы стали жертвой врача психопата.

И потом я свалю из этого города.

 

Малкольм Тодс, шериф.

 

Мне остался год до пенсии. Только год.

Когда поступил вызов, я подумал что Клэр меня разыгрывает. Массовое убийство в доме Миллеров? Да ладно вам. Это ж практически отцы-основатели города. Одна из самых старых семей. Какое к чёрту массовое убийство. Я с Фредом в одну школу ходил. Он нормальный малый с золотыми руками. Вот уж кто-кто, а он не мог оказаться ни в какой передряге.

Дочка у него, конечно, подкачала. Ну дак в семье не без урода. Зато парнишка его, Энди, смышлёный малый. Весь в отца. Никаких проблем.

А тут массовое убийство!

В общем, нас вызвал Энди. Он всё время говорил про таблетки. Что всех отравил доктор.

Так и говорил все пять минут, пока патрульная машина ехала к ним. А там вся кухня в кровище. Фред, Мэгги, Кэтрин и доктор Арчер. И Энди сидит в углу и повторяет, что во всём виноваты таблетки.

Я так понимаю, что сначала Фред ударил Кэтрин ножом для мяса в шею сверху вниз. Потом выдернул нож и воткнул его в живот доктору и там повернул. Мэгги нанесла ему несколько ударов в печень со спины ножом для колки льда. Он от неё отмахнулся, и она ударилась виском о край столешницы.

И всё это на глазах у пацана.

В общем, как я понимаю, до Фреда, наконец, дошло, как проводит время его дочурка, и он не выдержал. Может это Мэгги решила подстраховаться и рассказать о приключениях Кэтрин в присутствии доктора. Ну а потом, когда на её глазах Фред убил её дочь, не выдержала.

Ну и таблетки, конечно. Наверняка док перепутал таблетки. И вместо каких-нибудь транквилизаторов прописал им антидепрессанты. Мозгоправы, они все с прибабахом. Они любого здорового человека инвалидом сделают.

Я уже начал писать отчёт, когда ко мне подошёл тип в костюме за сто тысяч баксов. Улыбнулся так вежливо и сообщил, что таблетки в отчёте упоминать не надо. Ни к чему это. И без таблеток всё ясно.

И чек мне, главное, протягивает на полмиллиона баксов.

Я сначала за табельный схватился.

А потом посмотрел этому типу в глаза и всё понял.

Я ведь хочу дожить год до пенсии.

В общем, написал я, что произошло обычное убийство на бытовой почве. Все виновные мертвы. Концерта не будет.

И главное, пресса не написала об этой бойне ни строчки! Ну да. Мы ж Бисмарк, Северная Дакота. Кому есть до нас дело?

А деньги я отдам Энди, когда он подрастёт.

Я не знаю. Что я ещё могу сделать.

Отчёт тестовых испытаний препарата "Гипнотен"

Общий результат тестирования на контрольных группах в выбранных штатах показал, что препарат полностью соответствует предъявлемым требованиям. В 95% случаев больной погружается в частичную гибернацию, не мешающую ему производить обычные рутинные действия. При минимально необходимом контроле психолога все подавленные травмирующие фобии перемещаются ту часть сознания пациента, которая находится в состоянии гибернации. Тем самым у пациента достигается требуемый эффект понижения внешней агрессии к окружающим.

Никаких физиологических аллергенных реакций и фактов отторжения препарата у испытуемых не наблюдалось.

Из выявленных недостатков значимым можно считать резкое повышения уровня внешней агрессии у пациентов, внезапно прекративших принимать препарат. Это вызвано тем что после прекращения приёма эффект частичной гибернации пропадает, и фобии больного внезапно возвращаются.

Для решения данной проблемы считаю целесообразным проведение следующих действий. Больной должен ставиться в известность о недопустимости прекращения применения препарата без соответствующих консультаций с лечащим специалистом вплоть до административной и иной ответственности. В целях избежания случайных ошибок при приёме препарата в него следует добавить специальные вкусовые и ароматические добавки.

Общие испытания на контрольно-тестовых группах показали высокую надёжность препарата и прошли успешно. После устранения указанных мелких недочётов можно запускать его на рынок и рекомендовать для повсеместного употребления под контролем специалистов соответствующего профиля.