По тёмной замусоренной обрывками газет и битым стеклом улице шли двое. Шли молча, каждый, углубившись в свои мысли. Казалось, что ни тот, ни другой не обращают друг на друга никакого внимания, но это было не так. Изредка, когда один из идущих попадал в тусклые круги света, льющегося из придорожных фонарей, второй украдкой бросал на него любопытный взгляд. Но первый этого не замечал. Он шагал мимо заброшенных домов, ощерившихся разбитыми окнами, и думал, думал, думал…Он считал.
Первого знали в городе как Доктора. Это был уже немолодой мужчина, вечно сгорбленный с морщинами на лбу и в уголках глаз. Люди его любили и ненавидели. Любили за то, что он лечил. Лечил успешно и бесплатно. Ненавидели по той же причине. Его боялись и поэтому не раз пытались убить, но у злоумышленников ничего не выходило. Убийцы все как один гибли от несчастных случаев, так и не исполнив задуманного.
Второй из идущих объявился в городе неделю назад. Он возник словно бы из воздуха – только что осенний ветерок гонял по асфальту возле дома золотистую листву, и вокруг не было ни души, как вдруг раздался стук в дверь. На пороге дома Доктора стоял молодой человек в строгом чёрном костюме. Он назвался Люцием, наблюдающим за должниками, и уведомил, что отныне будет везде следовать за Доктором "во избежание всяких глупостей". Доктор не возражал. Он ждал чего-то подобного весь последний месяц и лишь грустно улыбнулся своему новому юному спутнику с холодными глазами вечного циника…
…Над головой Доктора хлопнуло – погас фонарь. Вдоль дороги стало ещё темнее. Лекарь нехотя оторвался от размышлений и посмотрел на шагающего рядом Люция.
- Это ты сделал?
- Больно надо, - пожал плечами юноша. – Если хочешь знать – это сделало время.
Доктор достал из кармана часы и посмотрел на циферблат. Времени оставалось немного.
- Я видел, как на тебя смотрели родственники священника, - Люцию явно надоело идти в тишине. – Между прочим, когда ты вошёл в их дом, они считали тебя шарлатаном и хотели сдать властям.
- Но ведь не сдали, - пожал плечами Доктор. – И как только я исцелил отца Витари, его дочь и жена во всём мне признались. Они просили прощения и обещали молить обо мне Господа.
Люций поморщился:
- Да-да, "большое вам спасибо", "мы будем за вас молиться"…Сколько раз ты им помогал?
- Им это кому?
- Людям, - юноша неопределенно взмахнул рукой. - Тебе четверть города обязана жизнями и здоровьем; и в благодарность ты живёшь в развалинах, как какой-то отшельник. Ни семьи, ни детей. Неужели ни одна девушка не захотела выйти замуж за своего спасителя, а?
- Я был против, - не воспринял насмешки Доктор. – Как я мог жениться, зная точно, что в один "прекрасный" день мне придётся её бросить.
- Отговорка, - вынес вердикт юноша. – Все когда-то умирают. Однако же не ставят из-за этого крест на личной жизни.
- Но не все при этом знают время и дату своей смерти. – Лекарь усмехнулся. - Как бы отнеслась моя предполагаемая жена к появлению в нашем уютном гнёздышке нагловатого незнакомца, вечно таскающегося за её мужем и мешающего ему работать?
Люций расхохотался молодым заразительным смехом.
- И кто из нас старый софист?- крикнул он в небо.
Доктор проследил за взглядом юноши. В смехе собеседника ему почудилась наигранность и горечь. Нет, похоже, просто показалось.
Двое подошли к невзрачному двухэтажному дому. От окружающих его заброшенных строений этот дом отличался только наличием окон, да целой дверью парадного входа. Доктор попросил Люция подержать саквояж, а сам загремел ключами, подыскивая в темноте нужный.
Дом у лекаря был просторным, холодным и пустым. Каким и следовало быть жилищу одинокого холостяка, с утра до ночи пропадающего на работе.
Скинув в прихожей плащи, Доктор с Люцием прошли в гостиную. Юноша тотчас же уселся в кресло и потянулся за газетой. Доктор неодобрительно покачал головой и зажег ему лампу, стоящую на кофейном столике.
- Ты, э-э-э, ужинать будешь? – с сомнением в голосе поинтересовался у своего наблюдателя лекарь.
Доктору вдруг пришло в голову, что он ни разу не видел, как его наблюдатель спит или ест.
- Не голоден, - отмахнулся Люций, уже углубившийся в чтение.
- Ну а я поем.
Доктор пошаркал на кухню. Вскоре он возвратился оттуда с подносом в руках. На подносе стоял чайник и лежал нарезанный хлеб.
- Смотри, что пишут! – не отрываясь от газеты, весело воскликнул Люций. – "Накануне очередным собранием властных структур с одобрения патриаршества было решено снести фонтан Памяти победы, уродливый памятник архитектуры прошлого века, и на его месте отстроить храм Христа Спасителя, уничтоженный оккупантами более ста лет назад. Отныне горожане получат новое место для моления…". Скоро у вас храмы с церквами в каждом дворе стоять будут. Раньше горожане к фонтану отдыхать ходили после трудовой недели, а теперь, значит, молиться неустанно будут. Как тебе новость?
-…Ужасно, - сидя в кресле напротив, с чашкой чая в руке, ответил Доктор. – Стоять на коленях для осанки очень вредно. Впрочем, читать на ночь газеты – тоже.
- Обо мне-то хоть можешь не заботиться? – Люций свернул газету и раздражённо бросил её на стол.
-Извини, забыл.
- Ходит, всем помогает, - пробурчал юноша. – Я как посмотрю на них – страх, зависть и опять страх. Хоть бы один был искренне благодарен. Но они только бояться! Бояться того, что ты шарлатан, что больной вовсе не исцелился, что ты потребуешь платы. Люди давно тебя знают и не верят, что никакого подвоха здесь нет.
- Не удивительно, - возразил Доктор. – Я же для них – бывший учитель математики. Да доктор, но доктор вовсе не медицины. Когда я впервые предложил исцелить человека, меня за сумасшедшего приняли. И не безосновательно.
- Мне об этом можешь не рассказывать, - Люций бросил взгляд на старинные часы с маятником, стоящие в углу. – Если хочешь знать, среди тех людей, которым ты помог, не было ни одного достойного…
Доктор замер, щелкнул пальцами и довольно резво ушёл на кухню. Вернулся он с распечатанной упаковкой масла.
- Я-то думаю, что не так, - лекарь указал на бутерброд кончиком ножа и принялся намазывать хлеб маслом.
Люций повторил свой вопрос.
- А они вообще существуют, твои "достойные"? – с иронией в голосе переспросил Доктор.
- Ни разу не встречал, - нехотя признался юноша.
- Вот именно. И это значит, что нам надо помогать всем.
- Тебе надо, - поправил его Люций. – Я тут совершенно ни при чём.
- При чём, при чём, - развеселился лекарь. – Разве не тебе я обязан своим даром?..
Юноша демонстративно фыркнул.
- …А помнишь, как позавчера в фабричном общежитии тебя люди благодарили?
- Да они с пьяных глаз подумали, что я какой-нибудь экстрасенс-целитель, а ты – вроде моей ширмы, - Люций презрительно скривил губы. - Людям трудно поверить, что плюгавый старикашка в потрепанном пиджачке – это воплощение добродетели. "Наверное, всё делает его товарищ в богатом костюме. Просто он ко всему ещё и скромняга", ха-ха… В этом все люди. Встречают по одёжке.
- Ты забыл добавить – провожают по уму.
- Что-то я не заметил, чтобы они твой ум оценили, - холодно ответил юноша. – Зато когда ты у них водку палёную забирать стал, они быстро ножи со стола похватали.
- Я за это не в обиде, - успокоительно произнёс Доктор. – Дело прошлое.
- Да ты вообще ни за что ни на кого не в обиде! – на мгновение вспылил Люций. – Я читал их мысли. Если бы не присутствие "могущественного экстрасенса", они бы тебя тотчас порезали! За водку-то.
- Что я слышу, ты меня жалеешь? – грустно усмехнулся Доктор.
- Вот ещё, - Люций снова потянулся за газетой. – Просто меня раздражают кретины.
Доктор налил себе новую чашку чая. Юноша зашуршал газетой.
- Ты бы мог стать великим математиком… - донеслось до лекаря из-за вороха печатных листов.
Доктор промолчал.
За окном начался дождь. Капли барабанили по подоконнику. До слуха задумавшегося Доктора донёсся первый раскат грома.
- Зачем это? – устало прошептал лекарь.
- Чего "это"? – переспросил Люций.
- Гроза?..Или это не ты сделал?
Юноша вздохнул и отложил газету в сторону.
- Опять эти книжные штампы, - с интонацией "как же мне всё осточертело" протянул он. – Ты думаешь, мне приятно идти под дождём? Шлепать промокшими ботинками по колено в грязи? Я не склонен к театральным эффектам.
- Извини.
- Да ладно, - отмахнулся Люций. – …У тебя часы отстают.
- А?
Часы в углу пробили одиннадцать. Одновременно с этим раздался стук в дверь. Из-за грозы казалось, что стучали тихонько, но на самом деле колотили отчаянно, изо всех (пусть и небольших) сил.
Доктор вскочил с кресла и побежал открывать. В течение пяти минут до Люция доносились пронзительные, слезные мольбы и спокойный голос лекаря, после чего Доктор возвратился в комнату. С ним шла девушка лет двадцати, напуганная, мокрая с ног до головы.
Гостья бросила короткий рассеянный взгляд на развалившегося в кресле Люция.
- И куда ты собрался? – наблюдая за Доктором, поинтересовался он.
- Зонтик где? Где ж зонтик-то? – лихорадочно метался по комнате лекарь.
- Ты всё равно не успеешь, – утвердительно произнёс юноша. – У тебя остался один час. Провел бы его, наконец, дома, в тепле. Относительном конечно.
Гостья, перестав теребить свою сумочку, непонимающе посмотрела на Люция.
- Час? – методично обшаривая шкаф, уточнил Доктор. – Да это целая вечность.
Люций повернулся к девушке.
- Милейшая, сколько идти до вашего дома?
- Ч-часа полтора…- переводя взгляд с Доктора на юношу и обратно, робко ответила гостья.
- Вот видишь?..- воззвал к логике юноша. – Тебе не успеть.
- Ты б лучше с зонтиком помог, чем языком здесь чесать! – гневно ответил Доктор.
Из шкафа наружу полетели старое пальто и рубашки.
- Да в комоде он, твой зонтик, - Люций поднялся из кресла и направился в прихожую.
- Правда? – бросившись к комоду, пробормотал лекарь. – А что он там делает?..
- Понятия не имею! - донёсся из коридора голос юноши.
- Не ври мне, отец Лжи! – потрясая пыльным зонтиком, проорал в ответ Доктор. – Отродясь я зонтика в комод не клал.
Доктор махнул рукой девушке, и они оба вышли в прихожую, где уже одетый стоял Люций.
- Не беспокойся. Мы сейчас побежим, девочка. И обязательно успеем… Побежим ведь?
- Да, - выдохнула гостья.
- …Чёрт с тобой! – махнул рукой юноша. – Можешь не спешить.
Доктор вопросительно взглянул на Люция.
- С тобой я, говорю же! – повторил Люций. – Вместе пойдём. Ну, не стой столбом! Уступлю я тебя ещё пару часиков вечности.
На улице грохотал гром, и сверкали молнии. Из дверей серого дома выскочили трое. Один из них было повернулся, чтобы запереть за собой дверь, но затем передумал и, махнув рукой, зашагал вперёд.
- Зачем, Док? – перекрикивая грохот и шум дождя, на ходу спросил Люций.
- Что зачем? – не понял врач.
- Зачем ты загадал такое странное желание – помогать людям? Я много повидал, обычно желают власти и денег, что тоже есть власть. Бессмертия, вечной юности, славы - если не хватает воображения. Один загадал, жить в мире, где нет зла и похоти. Так я отправил его на другую планету – там один камень… Почему же ты не такой?!
- Ты знаешь ответ, - усмехнулся Доктор.
Несмотря на темноту, Люций заметил его полуулыбку. Тому, кто принял облик юноши, не составляло труда видеть в темноте. Он видел даже то, что творится на другом континенте. Он видел почти всё. И это "почти" выводило его из себя.
- Не знаю! Я не могу прочитать тебя. Я тебя не понимаю, наивный дурак!
Доктор замедлил шаг и вскоре совсем остановился.
- Что ж, - лекарь потёр руки, как в старые добрые времена, когда он ещё работал учителем. – Скажи мне, сколько примерно жизней спасает в нашем мире обычный математик?
- Напрямую? Ни одной, - ответил Люций. – Но ты талантливый - да что там! - гениальный человек. Ты бы стал всемирно знаменит!..
Доктор раздосадовано прервал собеседника.
- Сколько жизней спас я, продав душу дьяволу в обман на дар исцелять людей?
- Тебе назвать точное число?
- Не надо, - засмеялся Доктор. – Я и сам прекрасно умею считать! Теперь ты понимаешь? Моя жизнь - это всего лишь прикладная математика...
Двое людей в распахнутых на ветру плащах бросились догонять спешащую впереди девушку. Ночь поглотила их всех. Человека. Святого. И демона.