На перекрестке трех дорог мужик долбил камень. Долго, упрямо и зло. От мужичка валил пар, ворот телогрейки был расстегнут. А видавшая виды шапка-ушанка съехала на бок и держалась чудом. Долото высекало искры, часть из них летела на седоватую бороденку. Местами она уже начинала тлеть, но мужик не отвлекался по таким пустякам.

Наконец он закончил работу, отошел, придирчиво осмотрел процарапанные в камне буквы. Потом прогнусавил с довольным видом:

– Ну, сьто, вроде готово. Давай, тьто-ли…

Но ничего не происходило. Мужик оббежал вокруг камня, пожал плечами и воскликнул:

– Э, народ… Нитего не понимаю!

Он принялся хлопать по камню руками, тер, скреб, поглаживал. Наконец приложил два раза коленом и один с локтя. Когда боль в колене прошла, он заверещал:

– Караул! – и ударил головой.

Вдруг по поверхности камня пробежала волна, и надпись исчезла.

– Вот то-то зе! – расплылся мужик в беззубой улыбке.

В это время на камне снова проступили буквы. Мужик нагнулся поближе и прочел по слогам:

– Со-об-сте-ние оть-прав-ле-но. Ага, узь послали, так послали.

Он отвернулся и собрался было оставить злополучный камешек в покое. Но что-то вспомнил. Воровато огляделся по сторонам, снял штаны и прислонился к камню задницей. Полюбовался на ее отпечаток. Дождался, пока он исчезнет, довольно загоготал и ушел, скрипя валенками по свежему снежному насту.

 

Секретный завод гудел, как пчелиный улей.

В кабинет-предбанник ворвался запыхавшийся мужчина в военном мундире и крикнул:

– Колотун у себя?!

Дневальный вытянулся по стойке "смирно" и ответил:

– Так точно! Просил не беспокоить…

Но визитер только махнул рукой, распахнул дверь и с порога затараторил:

– Товарищ генерал, товарищ генерал, сообщение в штаб отправлено!

Генерал сидел за столом, подперев голову рукой. Его густая белая борода тянулась по столу и пропадала где-то под ним.

– Да ладно ты, Васек, – прогудел он зычным голосом. – Генерал-генерал… Давай, знаешь, без этих…

– Виноват, Дедморозыч, – поправился Васек.

– Докладай, что там.

– Совсем беда, – не по уставу ответил вошедший.

– Ну?!

– Мало того, что чертежи подлодки пересняли. Еще внучка ваша…

Колотун нахмурился:

– Что со Снегурочкой?

– Переметнулась она.

– Да что ты такое несешь?! – грозно крикнул генерал.

– Что б мне в рот пчелу и кактус… – он замялся на миг, – в ухо… как тогда.

– Верю, Васек. Как это произошло?– кивнул Дедморозыч.

– Да ей же накануне очередное звание присвоили. Сержанта дали, не век же в ефрейторах-то разгуливать.

– Это я знаю. Дальше что?

– Ну, мы ей вечером не сказали, – оправдывающимся тоном ответил Васек. – Хотели сурприз сделать. Нашили тихонечко на погоны по полосочке…

Колотун потряс в воздухе огромным кулаком с татуировкой "Д М". Снизу, если присмотреться, можно было прочесть. "Задолбали, это не Депеш Мод!!!"

– Разгильдяи, вот же я вас! А она?

– Она наутро проснулась, две полоски увидала… ну, и психанула.

– С чего бы ей психовать-то?

– Да, вестимо, женщина, когда две полоски видит – завсегда психует.

Колотун наморщил лоб, пожевал губами и спросил тихо:

– Из новостей все?

– К сожалению, нет. Ладно, ваша внучка… Вместе с ней к неприятелю перешли репка, бабка, кошка, мышка…

– Сучка!!!

– Да-да, – энергично закивал Васек, – и Жучка тоже нас предала!

– Твою мать, ведь чертежи… – протянул Дедморозыч. – Выходит, Вась, мир на грани Ядрёной войны. Нам немедленно нужны дополнительные средства! Да зима, да Новый год на носу. Однако белку с золотыми орешками надо будить! Пусть дыру в бюджете латает!

Васек отрицательно замотал головой:

– Нет никакой возможности, товарищ генерал!

– Как так, "нет возможности"?! – возмутился Колотун. – Она же партийная! Вот и пусть хреначит свой "Ядра-чистый-изумруд" на благо родины!

– Морозыч, – доверительно зашептал Васек, – мы же ее на зиму из домика в дупло. А эта тварь туда провиант натаскала до холодов и…

– Вась! – стукнул Дедморозыч кулаком по столу. – Ты мне лично ответишь! Что "и"?

– Отожралась она знатно на нашем соцпакете. Харя у нее теперь во какая, – он поднял руки и продемонстрировал размер белочкиной рожицы. – Короче, не пролазит она в дупло. Только нос да усищи торчат. И язык высунутый. Мол, жрала бы еще, да не лезет. Так что до весны не выйдет.

– Тогда распилите ей дупло!!! – заорал Колотун.

– Загубим кормилицу…

Дедморозыч обхватил голову руками и сказал тихо:

– Черт, что же делать?

 

Волан-де-Морт смотрел в глаза секретарю, выбирая между "Круциатос" и "Авадакедавра". В конце концов, он решил повременить с этим и прошипел:

– Ты говоришь, подводная лодка по украденным у русских чертежам работает не так, как должна. Поясни, если не хочешь отведать моей конопляной палочки.

Секретарь, белый как смерть, промямлил:

– Не включается режим погружения. Как мы ни старались, субмарина остается в надводном положении.

Волан-де-Морт почесал подбородок.

– И что говорят яйцеголовые?

– Главный инженер советует готовиться к самому худшему варианту. Он утверждает, что невозможность погружения – есть следствие шестого закона Мерфи.

– А попроще можно?

– В общем, дерьмо не тонет, мессир.

Ни одни мускул не дрогнул на лице секретаря. Просто не успел – его тело моментально обратилось в пепел и разлетелось по комнате. Волан-де-Морт помахал руками, отгоняя от себя серые чешуйки, и проворчал:

– А накурили, а накурили…

Он нажал на кнопку интеркома и спросил:

– Мишель, милочка, что там у нас сегодня по поводу празднования Нового года?

– Все готово, сир, – раздался из динамика приятный женский голосок. – Через два часа начнется выступление стриптиз-балета "Семь Белоснежек и один Гномик".

Волан-де-Морт удивленно поднял то место, где должны располагаться брови:

– Ну, я понимаю еще, семь Белоснежек. Коллектив у нас преимущественно мужской. Это будет иметь успех. Но зачем Гномик?

– Поверьте, сир, как бы помягче сказать… С каждым годом в наших рядах все больше Гномиков.

– О, это же очень плохо! – возмутился Волан-де-Морт.

– И да, и нет, сир. Конечно, обороноспособность падает. Но с другой стороны, очень упрощается система поощрений и взысканий.

– Это почему же?

– Поверьте, сир, Гномики придумают, как друг друга…хм… поощрить. И в особенности, как наказать.

Волан-де-Морт молчал несколько секунд, а потом согласился:

– Да, об этом я не подумал. Ладно, значит, через два часа.

– Точно так. И … – она запнулась. – Сир, что прикажете делать с подводными лодками, которые упорно не желают идти ко дну? В переплавку?

– Нет, это дорого, Мишель…Мишель, my bell, …тым-ты-дым… Стоп, идея где-то рядом… Слушайте, а почему бы нам не перекрасить их?

– В какой цвет, сир?

– В желтый. И тогда мы сможем их продать фан-клубу "Битлз". У них как раз юбилей.

– Отличное решение, сир. А что с Ядрёной войной?

– Пока подождем, – Волан-де-Морт откинулся на спинку стула, заложив руки за голову. – Завтра война, сегодня стриптиз.

 

 

– Отснятые чертежи ко мне быстро, – грозно скомандовал Дедморозыч.

Спустя несколько минут он уже сидел, склонившись над мятым листом ватмана, и шептал:

– Так, наружный две тысячи шесть… ага, выноска…фаска… а вот тут обрыв… угу, уточнить размер по месту…

Вдруг он хлопнул ладонью по бумаге и прокричал радостно:

– Вот же, вот же, Васюля! Здесь не то! Сам считай!

Васек бросился к чертежу, некоторое время водил по нему пальцем, а затем просиял:

– Точно! Но как же это могло случиться, ведь чертежи утверждены! И нормоконтроль, все есть.

Колотун щелкнул пальцами и спросил:

– Кто дежурил вчера?

– Майор Лель.

– Этот абсолютно-трах, этот человек-хер? Ну-ка сюда его живо! – загрохотал голос генерала.

И пяти минут не прошло, как в кабинет втащили упирающегося офицера. Он поскользнулся и сел на пол. Колотун показал охранникам знаком, что его так можно и оставить. А сам заорал на Леля:

– А ну, признавайся, как ты докатился до такой жизни?! Знаешь ведь, что чертежи подлодки сперли?

– Я не крал, – плаксиво заныл майор.

– Знаем, что не крал. У тебя все мозги в другом месте. Но чертежи подменили.

В лице Леля не осталось и кровинки.

– Никто их не менял…это случайно.

– Что случайно? – спросил Колотун уже спокойней.

– Чертеж на столе лежал, – принялся объяснять майор. – И мы…

– Какие такие "мы"?! – снова вышел из себя Дедморозыч.

– Да это Зинка все! Дура набитая! Все ныла – давай, как эти, на кассете…

Колотун побарабанил по столу пальцами руки:

– Не понял, причем кассета-то?

Лель постарался объяснить, как умел:

– Я ее – ну, в смысле, не кассету, а Зинку – малость на столе… в общем, вспотела она. И пару линий стерлось…

Колотун уже догадался, но все же спросил:

– И ты их…

– Ага, подвел – гордо кивнул Лель. – От руки, на глазок.

На следующий день Васек прибежал весь растрепанный, но веселый и довольный:

– Дедморозыч, – начал он, едва ввалившись в кабинет. – У меня хорошие новости. Подлодочки у Волан-де-Морта, как мы и рассчитывали, не тонут.

– Замечательно, – прогудел Колотун. – Но это же не все, ведь верно?

– Так точно. Еще мы поставили прослушку в опочевальне Волан-де-Морта. Вот, – и он протянул генералу наушники. Дедморозыч поднес их к уху, послушал и попросил:

– А погромче можно?

– Это мы живо.

Васек что-то подкрутил. Раздалось шипение, а затем голос Волан-де-Морта прохрипел:

– Мишель, у меня к тебе небольшой сюрприз.

И второй, женский:

– О, да, сир. Но мне хотелось бы большой, о-о-очень большой…

– Помоги-ка мне расстегнуть здесь. Да, и вот здесь. Хорошо…

– Боже, какой большой! Можно, я пощупаю? Ой, что это? Почему это…это волосы?

Тут голос Волан-де-Морта вдруг превратился в высокий женский:

– Это называется коса до пояса, дура. Погоди, сейчас ты увидишь кокошник!

У Колотуна от удивления глаза вылезли на лоб, и он воскликнул:

– Внученька?!

На что Васек, весело улыбаясь, кивнул:

– А вот это третья хорошая новость.

Перекресток трех дорог пустовал – ни паркетник не проедет, ни волк не прорыщет. Снег совсем засыпал табличку с надписью: "МФУ-Камень. Только со своим молотком!"

Но сам камень будто кто-то обмел. Или то ветер… А может статься, лоси лизали камни, по привычке разыскивая соль…и лимон. Не важно это…

На самой каменюке – издали видать – огромными буквами было написано:

"КТО ПОСЛАЛ СЮДА ОТПЕЧАТОК ЖОПЫ?!!"