Всё с самого начала пошло кувырком. Первые два часа на родине бывший военнослужащий Кир Стеллт по прозвищу Весельчак провел на взлётно–посадочной полосе. Как раз, когда к самолету подогнали эти ступеньки на колёсах, в салон вошла злая стюардесса и попросила пассажиров сесть на свои места. Оказалось, в аэропорт никого не пускают – какой-то шутник с нервным голосом позвонил и сказал, что в здании заложена бомба. Бомбу нашли, саперов вызвали. А раз так – какое–то время придется подождать. И только спустя два часа Кир вышел из аэропорта и вдохнул ночной воздух родного города. Города, в котором не был почти полтора года.

– А кажется, будто прошло полжизни, да, Пит?

– Простите, что? – поинтересовался оказавшийся рядом мужчина, но Кир мотнул головой, мол, не беспокойтесь. И тот, конечно, беспокоиться не стал.

 Орда таксистов возжаждала предложить Весельчаку свои услуги, но, наткнувшись на суровый взгляд, они сразу отстали.

"Ну, Пит? Где твоя сестренка? Лисса же будет нас встречать?"

Но никого, кроме обиженных водителей, вокруг не было. Никто не бежал к Киру с распахнутыми объятьями, не кричал радостно "Наконец-то ты здесь". Возвращение домой вышло совсем не таким, как хотелось бы. Весельчак раздраженно вздохнул, оглянулся напоследок – нет, все–таки никого – и кивнул самому грустному таксисту. Уже в машине он выудил из сумки помятый конверт с адресом.

– Нам вот сюда.

Водила "окейнул", и машина, сердито буркнув, двинулась прочь от аэропорта.

За прошедший год с небольшим город изменился очень сильно. Темные улицы, разбитые фонари, воздух, полный гари очередного пожара, вездесущие бездомные даже на центральной улице – всё это никуда не делось. Изменилась сама атмосфера. Сирена на пролетевшей мимо полицейской машине звучала неожиданно резко. Голос радиоведущей, сообщавшей об очередном теракте, казался циничным и злым. Будто химик-маньяк растворил в воздухе тонну агрессии и страха. Кир ощущал подобное на войне, но никак не рассчитывал встретить здесь.

Таксист не захотел подвозить к самому дому, высадил где–то за квартал. И Весельчак быстро понял почему, когда вошел во двор. Во всех трёх многоэтажках на первых пяти–шести этажах стекол в окнах почти не осталось. Мусорные баки не вывозили уже лет сто, двор заполонила рухлядь и покореженные остовы автомобилей. Идеальное место, где можно играть в прятки десятку-другому детей. Или  арена для войнушки. Да точно, вон там, подумал Кир, можно было бы устроить засаду. От кучи к куче удобно перебегать – отличая система укрытий. Особенный колорит всему этому придавала  горящая машина.

Поблуждав от дома к дому, Весельчак наконец отыскал нужный номер и вошел. Лифт не работал, на шестой этаж пришлось топать пешком. Чем выше поднимался Кир, тем сильнее стучало сердце. При одной мысли о Лиссе кровяное давление поднималось до неимоверных высот. И не только давление. Почти бегом Кир миновал коридор, добрался до нужной квартиры. Но она оказалась закрыта. И на стук никто не ответил. Весельчак плюнул на пол и уселся у двери.

"Вот так, Пит. Добро, блин, пожаловать домой."

Сидеть долго не пришлось. Вскоре на лестнице раздались шаги, и в коридор повернула обнимающаяся парочка. Девушка смеялась, и, кажется, была слегка пьяна. Кир сразу узнал голос и медленно поднялся им навстречу. Первым его заметил парень.

– Эй, – тронул он свою спутницу за локоть.

Она подняла взгляд, некоторое время смотрела на Весельчака, на ее лице мелькнул страх, улыбка исчезла. И почти сразу вернулась.

– Кир! Приехал!

Девушка сорвалась с места, мигом преодолела разделяющие их метры и буквально врезалась в Весельчака. Тот подхватил ее и сильно обнял.

– Задушишь, бугай, – просипела она. Кир рассмеялся и поцеловал девушку..

– Что здесь вообще происходит? – напомнил о себе спутник Лиссы, но та даже не глянула в его сторону:

– Уходи.

– Что знач...

– Ты её слышал, уходи, – мрачно сказал Кир. Парень выругался и ушел. Весельчак с Лиссой некоторое время целовались, затем девушка выскользнула из объятий, подняла с пола сумку и выудила ключи.

– Кто это был?

– Так, – отмахнулась девушка,  – с работы. Провожал домой.

– Он в курсе, что у тебя парень есть? – Кир пытался напустить на себя суровый вид, но получалось плохо.

– Я ему говорила – не поверил.

Наконец замок щелкнул, и они ввалились в квартиру, отчаянно целуясь. Одежда начала лететь на пол, едва только захлопнулась дверь. Не отрываясь от губ Лисы, Кир швырнул сумку туда, где, по его мнению, должен был быть угол. Там что–то зазвенело и, кажется, разбилось.

– Плевать, – прошептала девушка.

Не прекращая целоваться, они кое-как сумели добраться до комнаты с чем–то напоминающим диван. Громко скрипнули пружины, затрещали остатки одежды.  Лисса вскрикнула, Кир зарычал. Ритмичные скрипы заполнили тишину. И они любили друг друга в свете полыхающей машины.

***

Утро началось для Кира неожиданно. Он просто выпал из сна за полчаса до подъема, по привычке прислушался к дыханию спящих товарищей. Но никаких товарищей не было. Тревога ударила в сердце, Весельчак буквально подскочил в кровати и замер: вокруг была совсем не казарма. Не поле боя. Не палата госпиталя, и даже не та страна, в которой он привык просыпаться за последние пятнадцать месяцев.

Комната выглядела вполне мирно, хоть и бедновато. Из двух окон - в одном не было стекол, а второе и вовсе коряво забили листом фанеры. Мебели немнго – только старенький стол, пара стульев, кровать, тумбочка и шкафчик над раковиной. Светлые обои когда-то могли быть очень даже темными, теперь же выцвели до такой степени, что и оттенок не угадаешь. Потолок потрескался уже очень давно, а в дальнем углу – над мойкой – и вовсе пошел зелено-желтыми разводами, выдавая недобросовестных соседей. Сумка, которую вчера швырнул Кир, нашла себе приют на двух внушительных синеватых пакетах с мусором.

– Ах да, Пит, – Кир с усилием провел по глазам. – Я же дома. Я дома, черт меня возьми.

Рядом заворочалась Лисса, приподнялась, сонными глазами взглянула на Весельчака:

– Сколько времени?

Кир посмотрел на часы, которые забыл вчера снять, и оказалось, что его биологический будильник основательно сбился.

– Уже десятый час. Думаю, пора просыпаться.

Девушка со стоном повалилась обратно на подушку, Кир же встал и подошел к шкафчикам. Может он организовать любимой девушке кофе в постель? И не просто кофе, но и завтрак!

Даже когда он принялся греметь посудой, Лисса вставать не захотела. Так и валялась в кровати, пока Кир готовил свою первую в этом году яичницу. Потом они поели, и Кир засобирался в комендатуру.

– Тебе так необходимо пойти туда сейчас? – с сомнением проговорила Лисса. Кир наклонился, поцеловал девушку и успокаивающе сказал:

– Хочу побыстрее со всем этим разделаться. Я туда и обратно. А когда вернусь, мы начнем строить нашу жизнь, идет?

Лисса ослепительно улыбнулась в ответ, и Кир почувствовал себя абсолютно счастливым.

"Все это слишком хорошо, чтобы быть правдой, Пит".

Комендатура располагалась в здании рядом с мэрией, и это было не очень хорошо. По крайней мере, в этот раз. На площади собралась целая толпа. Они бросали в сторону полицейского заграждения пустые бутылки и мусор, кричали антивоенные лозунги, играли на гитарах, выпивали. И занимались этим, судя по всему, уже не первый день – Кир заметил несколько палаток чуть в стороне.

"Ну и дела, Пит".

Пробиться к комендатуру получилось только со стороны стоянки, и то не сразу. Документы Кира долго проверяли и щупали, видно, охрана нервничала из–за табора на площади и серьезно опасалась, что "эти безумные сукины дети" проберутся в мэрию.

Встретил бывшего солдата ветхий старик с очень добрым лицом и совершенно незапоминающейся фамилией. Он долго тряс руку Весельчака, называл его героем, клялся, что Родина никогда не забудет таких подвигов. Потом провел Кира в свой кабинет, усадил в кресло, а сам с торжественным видом принялся за дооформление каких-то бумаг. В итоге через полчаса Киру получил остаток жалования и последние документы. Больше Весельчак ни на что не рассчитывал, поэтому встал и уже собирался уйти, но старик неожиданно его остановил. Он протянул Киру свою визитку и пару сотенных банкнот:

– Вот, сынок, возьми, лично от меня. Понимаю, это не много, но такое уж сейчас время. Лет десять назад ты бы мелькал по телеку, давал интервью грудастым репортершам. А сейчас... В общем, вот что. Моя племянница работает в школе. Там недавно произошло ЧП: несколько малолетних засранцев пронесли оружие и устроили пальбу.

– Кто–нибудь пострадал?

– В таких делах всегда кто–нибудь страдает. Это прямо война какая-то, сынок. Но речь не о том. Думаю, будет правильно, если ты сходишь и расскажешь детям, каково это быть героем.

– Я не думаю, что…

– Не отказывайся, сынок. Для них это будет много значить. Я знаю о твоих проблемах, но... у кого их нет? К тому же школа обычно платит за такие вещи. Ну, как?

Кир подумал немного и согласился. Чем он, в конце концов, рискует? А так, хоть немного, но заработает. Старик обрадовался решению Весельчака, и снова длительное рукопожатие с потряхиваниями. Закончить это безобразие смог только громкий хлопок и дребезжание разбитых стекол. На мгновение Кир утратил над собой контроль, стряхнул старичка и потянулся за винтовкой, которой не было. Но в следующий момент взял себя в руки.

"Это просто влетевшая в окно петарда, Пит. Ерунда".

Однако люди вокруг вовсе не считали произошедшее ерундой. Секретарь, только что поднявшийся с пола, в выражениях не стеснялся, а девочка, разносившая кофе, выругалась так грязно, что любой сержант покраснел бы.

– Чертовы пацифисты, – пробурчал старик со злобой, которая никак не вязалась с его  добрым лицом. – Скоро обстреливать нас начнут. Дать по ним самим залп – разбегутся как кролики. Верно я говорю, сынок?

Он с кривой улыбкой посмотрел на Кира, и Весельчаку стало не по себе. Старик больше не казался добрым и веселым. Это были дежурные эмоции, которые выглядели просто жутко. Кир как мог вежливо поблагодарил за потраченные на него время и деньги, а затем быстро ушел.

И вот, выбравшись из комендатуры, Весельчак наконец в полной мере осознал две вещи:

1. Он действительно вернулся. Это не морок и не сон.

2. Что делать дальше – черт его знает.

Кир немного постоял, потом махнул рукой и двинул обратно в квартиру Лиссы. Пешком. Сегодня-завтра он собирался расстаться с этим городом, поэтому напоследок захотелось побродить. К тому же несколько километров в масштабах мегаполиса – это ерунда. Да и заблудиться здесь трудно – почти все время прямо, а потом через мост. Так что Кир сунул руки в карманы и пошел вперед навстречу будущему.

Город вокруг дышал и жил. Плеском волн холодной грязной реки; вездесущим запахом бензина и помойки;  визгом тормозов и воем пожарной машины; плакатом с фотографией повешенного лысака и перечеркнутой надписью "Наше дело правое"; темными переулками, где в любое время дня и ночи кого-то грабили; копами, от которых пахло марихуаной, как от заправских дилеров. Это был уже совсем другой город, не тот, каким его запомнил Весельчак. Совсем не тот, в котором он вырос. И кто из них изменился сильнее – город или сам Кир – это хороший вопрос.

Весельчак не помнил, есть ли поблизости от квартиры Лиссы магазины, поэтому зашел в первый попавшийся и купил целую упаковку пива. В конце концов, им есть что отпраздновать.

Неладное Кир почувствовал еще на лестнице. Примерно за два этажа до нужного сердце ёкнуло. На войне Весельчак научился доверять предчувствиям. Если не слушать себя, то кого тогда? Кир ускорил шаг и уже через пролет услышал крики и ругань.

– Завтра я все отдам, так ему и передай, мразь!

Раздался короткий женский вскрик. Выворачивая из–за угла в коридор, Весельчак уже знал, чего ожидать. Возле двери Лиссы стояли два рослых парня в майках–борцовках и спортивных штанах.  Один держал девушку за волосы, тыкал ей в лоб пальцем и что–то тихо втолковывал. Второй, покрупнее, стоял рядом и глумливо ухмылялся.

– ...и запомни, сучка, если сегодня это опять повторится, так просто ты уже не отвертишься…

Глядя прямо перед собой, Кир двинулся к ним. Мельком взглянул на второго громилу. Тот заметил, сжал кулаки, недовольно спросил:

– Чего уставился, козел? Проблемы?

Кир мотнул головой и прошел мимо. Лисса похоже не была ранена или сильно избита. Возможно, только пока. Метров через пять Весельчак как бы невзначай обернулся. Громила больше не смотрел ему вслед. Значит, пора.

Кир размахнулся и с силой швырнул упаковку в голову второму громиле. Раздался звон, банки разлетелись во все стороны, некоторые тут же принялись фонтанировать пивом. Но прежде чем хотя бы одна коснулась пола, Весельчак уже был возле громилы. Короткий удар кулаком в печень, еще один – в висок, а затем Кир сильно толкнул уже оседающего бандита вперед. Тот рухнул на коллегу, и они вместе с Лиссой повалились на пол.

Кир мгновенно оказался рядом, ударил второго по лицу. Хрустнули нос и, кажется, передние зубы громилы. Кровь брызнула на пол и смешалась с пивом. Первый бандит уже сбросил с себя Лиссу и пытался встать. Весельчак тут же двинул его своим лучшим футбольным ударом в подбородок. Затем быстро обошел корчащиеся тела, схватил первого за руку и протащил несколько метров по коридору. А там уже принялся методично избивать. На лице Кира блуждала улыбка. Он сильно двинул громилу ногой в живот.  Еще раз. Затем в бок – пусть корчится. Теперь по зубам.

Вдруг Кир расхохотался. Но ему вовсе не было весело. На войне в критические моменты он часто принимался смеяться, и ничего поделать с этим не мог. Так и получил свое прозвище.

 Некоторое время были слышны только звуки ударов и стоны. И громкий хохот. Но вдруг Весельчака дернули и начали оттаскивать от окровавленного громилы.

– Стой, Кир! Ты же его убьешь!

Весельчак обернулся и увидел Лиссу. Ее глаз украшал свежий синяк, губа была разбита. И только тогда Кир понял, как же он на самом деле зол. Он вырвался.

– А если и убью? Что тогда?

Лисса больше не пыталась его оттаскивать, только прижалась к нему и разрыдалась.

– Убью – и что, Лисса? Посмотри на них. Это же мусор! Они и все им подобные! Никто их не будет оплакивать. Посмотри, что они с тобой сделали. Никто не смеет так обращаться с тобой, слышишь? Только не теперь!

Кир попытался успокоиться. Глубоко вздохнул. А потом обнял девушку.

– Не бойся. Я буду с тобой. Не брошу.

Девушка не ответила, и Кир отстранился:

– Иди,  собирай вещи. Думаю, нам пора отсюда съехать.

Лисса кивнула, вытерла слезы и побежала к двери. Дождавшись, пока она скроется в квартире, Кир наскоро обыскал громил, забрал оружие, наличные и документы. Впрочем последние он тут же швырнул в мусоропровод. 

Сборы не заняли много времени. У Лиссы вещей было всего ничего, а Кир свою сумку так и не разобрал толком. Поэтому уже через десять минут они покинули здание. Район жил своей обычной жизнью. По кладбищу сгоревших автомобилей сновали туда-сюда оборванные подростки, какой-то хмырь в маске вырисовывал пацифистский значок – стилизованный глаз со слезой – на стене дома. Никто на них не обращал ни малейшего внимания. Лисса заметно успокоилась, хотя еще дрожала. Они вышли из двора, прошагали пару кварталов и поймали такси. Кир сразу сунул водителю купюру, доставшуюся от громил, буркнул: "Мотель", и вскоре они были на месте. 

***

Небольшое двухэтажное строение выглядело вполне симпатично. Кирпич, стекло и жесть – ничего лишнего. Равнодушный толстяк на проходной поинтересовался, один нужен номер или два, принял деньги, выдал ключи и сразу же отвернулся. Кир с Лиссой прошли по коридору, открыли дверь и оказались в комнате чуть меньше – теперь уже бывшей – квартиры девушки. Самым большим отличием был повешенный неизвестно кем на стену агитационный плакат, на котором розовощекий упитанный дядька с капитанскими погонами лихо улыбался и всем своим видом показывал, что в армии живется хорошо.

– Надеюсь, хоть тараканов тут нет, – пробормотала Лисса и бросила сумку на кровать. Это были первые слова девушки с тех пор, как она оттаскивала Кира от лежащего на полу бандита. Но, похоже, для серьезного разговора время еще не пришло – выглядела она не очень хорошо. Скорбь в глазах и выражение безысходности на лице Лиссы слегка пугали Кира, он совершенно не знал, что делать. Весельчак вовсе не был мастером веселить или успокаивать людей.

– Все будет хорошо, Лисса, – как можно увереннее произнес он. – Поедем на юг. Там у меня были какие–то родственники. Они помогут устроиться. Все точно будет хорошо.

Но эту вялую попытку девушка проигнорировала. Она улеглась на кровать, отвернулась к стенке и за весь оставшийся день не произнесла ни слова. Пришел вечер, стемнело, Кир вышел купить поесть, а вернувшись, нашел её уже спящей. Так что набивать желудок пришлось в одиночестве.

Утром, когда он проснулся, девушки уже не было. Кир буквально вскочил с кровати. Взгляд метался по комнате, пока не уткнулся в сумку с вещами Лиссы. Уходя утром, она не захватила её с собой. Но это ничего не значило. Кир в ярости швырнул сумку через всю комнату, и в разлетевшихся вещах увидел небольшую стопку документов. Значит, все в порядке. Она просто вышла.

"Где, черт возьми, носит твою сестру, Пит?"

Весельчак глубоко вздохнул, постарался успокоиться, решил отложить поиски пропавшей девушки хотя бы на время умывания, и оказался прав. Уже через десять минут Лисса вернулась. Она выглядела явно лучше, чем вчера. Безысходность и тоска уступили место мрачной решимости. Если и заметила разбросанные вещи, то ничего не сказала.

– Ты где была? – Кир очень старался не повышать голос.

– Так, – махнула рукой девушка, – позвонить выходила. После того, что ты вчера учинил, мне нужно кое с чем разобраться.

Нарочито равнодушный тон Лиссы Весельчаку не понравился, но по сравнению с прошлым днем это был явный прогресс. Они перекусили остатками  вчерашнего ужина, и Кир решил, что девушка готова для серьезному разговору:

– Лисса, кто были эти парни?

Уточнять он не стал. Все и так понятно.

– Это, – она замялась, – очень опасные люди. Я заняла у них денег. Каждые два дня отдавала. Почти отдала... Но вчера пропустила. Ты приехал, – добавила она чуть слышно.

Это кольнуло Кира, но он не подал виду.

– Ты заняла у бандитов? – уточнил Весельчак.

– Да что ты можешь знать! – внезапно завелась девушка. – Как мне было жить?! С тех пор как вы с Питом ушли в армию, не осталось никого, кому я была бы нужна! Никого! И помочь некому!

И снова болезненный укол. Служба в армии очень прилично оплачивалась. Поначалу и Кир и Пит отсылали большую часть своей зарплаты Лиссе, но потом у Пита дела пошли в гору, он стал капралом и заявил, мол, о сестренке позаботится сам, а очередь Кира придет уже после свадьбы.

Выходит, у него все было не так уж хорошо?

"Что за ерунда, Пит?"

– Мы же присылали тебе денег.

Лисса отвернулась и не ответила. Разговор совсем не клеился, и  Кир в очередной раз подумал, что на войне было гораздо проще. Враг – где-то там, туда и надо стрелять. Остальное – мелочи. Весельчак не мог понять, что он сделал не так. Чем провинился? Тем, что приехал? Или?..

– Лисс, слушай, если это из-за смерти Пита... Поверь, я бы с радостью занял его место. Но я ничего не...

– Господи, дело не в Пите! – всплеснула руками девушка. – И я рада, что ты жив, правда! Но... Жить самой мне было непросто. Всю жизнь вы вдвоем были рядом, а когда ушли... Кир, мне было очень тяжело. Пит присылал, но все равно не хватало, знаешь...

– А работа что же? Ты же так и работаешь медсестрой?

– Ра…бота, – Лисса вдруг как–то сникла, – работа… Да, конечно, работа...

Снаружи раздался автомобильный гудок. Лисса выглянула в окно, затем вдруг подбежала к Весельчаку, схватила его ладонь и сказала:

– Кир, я тебе всё расскажу. Сейчас мне надо уехать, разобраться с работой, а потом вернусь и всё-всё тебе расскажу. Сегодня вечером, идёт?

– Эй, Лисса, постой, – но девушка уже выбежала за дверь.

Кир подошел к окну, слегка раздвинул шторы и увидел, как Лисса садится в машину к пареньку чахоточного вида. Не тому, что был вчера. На зрение Весельчак не жаловался и сумел прочесть на лице доходяги злость и нетерпение. Затем авто рвануло с места, и Кир остался в одиночестве.

Чем заниматься до приезда девушки, он совершенно не представлял. Лисса серьезно беспокоила его, но ничего сделать бывший солдат не мог. Весельчак прошелся туда-сюда по комнате, чувствуя себя будто в западне. На полу валялась бутылка дешевого виски – видимо, выпала из сумки Лиссы. Кир поднял ее, взвесил на ладони. Длинное горлышко хорошо лежало в руке, вызывая устойчивую ассоциацию с каким–то старым типом гранат. Весельчак отвинтил пробку, хлебнул гадкой жидкости, поморщился. А потом  достал визитку старика из комендатуры, подошел к телефону и набрал нужный номер.

– Алло? Да, здравствуйте. Это Кир, мы виделись вчера. Да-да, тот самый. Не напомните адрес этой вашей школы?

 ***

Школа вполне походила на солидное учреждение. Громоздкое серое здание, родом из каких-то прошлых веков, внушало уважение и даже трепет. Оно подошло бы скорее университету или респектабельному колледжу. Охранник на проходной, похоже, был новичком. Он чувствовал себя малость неуверенно, телефона дирекции на память не знал, и к постоянному гомону детей, снующих туда-сюда, еще, видать, не привык. Киру пришлось долго ждать, пока за ним не придут – симпатичная учительница лет двадцати пяти. Она проводила его к нужному кабинету и сказала извиняющимся тоном:

– Мы вас не ждали, поэтому... Подождите, пожалуйста, здесь, я пока детей соберу. Хорошо?

Учительница упорхнула, а Кир остался стоять посреди коридора. Возможно, того самого, где еще неделю назад одни дети стреляли в других. Вообще, кажется, школа уже полностью оправилась от случившегося. Все было в порядке: веселые, опрятные дети в форме, чистые классы, высокие потолки. Малышня без устали носилась туда сюда, ученики постарше просто болтали друг с другом, и не было похоже, что их что-то беспокоит. Пожалуй, если бы Кир не знал о трагедии, он бы и не догадался о произошедшем.

Весельчак прошелся по коридору размять ноги и вдруг застыл. Зеленую стену школьного коридора наискось перечеркивал волнистый узор из звездообразных дыр от пуль. Кровь, видимо, отмыли, а дыры заделать еще не успели. И сразу стало ясно, что вокруг – только видимость благополучия. Маска комика на унылой физиономии трагика. Одна эта стена сказала Киру о городе куда больше, чем все, что он видел до этого.

– Нравится, мистер?

Кир обернулся и встретился взглядом с лохматым мальчуганом в очках.

– Что, прости?

– Вам нравится мой рисунок?

Сначала Весельчак не понял, о чем речь, затем он сделал пару шагов назад и увидел. Это, правда, был рисунок. Некоторые пулевые отверстия отличались от других. И все вместе они  создавали некий узор. Похоже, после того, как по стене прошлась очередь, кто-то проделал еще несколько дырок. Над волнообразным следом угадывался кривой полукруг с чем-то вроде усов по бокам. Догадаться сразу, что это, было сложно, всё-таки пистолет – не лучший инструмент для рисования. 

– Это ты… доделал?

Мальчуган кивнул.

– Это солнце, да? Рассвет над… эээ… морем?

– Нет, мистер. Это закат в горах. Мы с семьей когда–то жили там. Часто такое видели.

– А оружие где взял?

– У брата. Он тут сторожем теперь работает. Я ночью прокрался, чтобы не увидели.

Затем мальчик вдруг спохватился: 

– Только вы никому не говорите, хорошо? А то у брата неприятности будут.

Кир вдруг почувствовал странную злость. Не на мальчика. Не на тех отморозков, которые устроили перестрелку в школе. Это была злость и обида человека, который, вернувшись из тяжелого боя, вдруг обнаружил, что его лагерь уже давно захвачен противником.

– Хорошо, – кивнул он, – никому не расскажу.

***

Перед Киром сидело десятка три детей. В основном младшего школьного возраста – от семи до десяти. Кто-то смотрел на бывшего солдата с интересом, кто-то с насмешкой, большинство же – совершенно равнодушно. Участвовать в таких мероприятиях Весельчаку еще не доводилось, и он немного нервничал. Учительница его представила, дети вяло поздоровались, и он принялся рассказывать.

– В армию Их Величеств мы пришли вместе с моим другом Питом, – начал Кир. И принялся рассказывать про подъемы, зарядки и издевательства. Про марш-броски, стрельбы и унтеров. Хотел было уже рассказать про лазарет и медсестричек, как вдруг заметил поднятую руку.

– Ты что-то хотел, парень?

Мальчуган в очках – тот самый – шмыгнул носом и посмотрел на учительницу. Та кивнула, и он задал вопрос, который, похоже, более-менее интересовал всех в классе.

– А за что вы получили награду?

Кир внутренне поморщился. Об этом он рассказывать никак не хотел.

"Слышь, Пит, они хотят знать, как".

Конечно, была версия для прессы. То, что нужно рассказывать журналистам, чем прихвастнуть перед соседями за пивом. В госпитале Весельчак ее выучил чуть ли не наизусть. 

Видя колебания Кира, учительница скорчила понимающее лицо:

– Это наверняка очень поучительная история, думаю, детям будет полезно ее знать.

Тридцать пар глаз смотрели на него и ожидали героической повести. О добре, зле и еще черт знает какой хрени. И тогда Кир решился.

– Хорошо, я вам расскажу, только это секрет, детки, – подмигнул он. – Я серьезно: это закрытая информация. Никому не говорите, лады?

Глаза детей заблестели, симпатичная учительница улыбнулась.

– Дело было так. Мы двигались вдоль песчаных холмов на север. Знаете, это совсем не такой песок, как на каком-нибудь пляже. Это серый ракушечник, безжизненный и унылый. Выглядит угрюмо даже в самый солнечный день. Ничего, конечно, на песке этом не растет. Представьте холмы и равнины – серая пустыня под самым серым небом в мире. Представили?

Дети закивали. Такие рассказы они слышали тысячу раз по телевизору.

– И вот, значит, отряд попал прямо в засаду лысаков. Взрывы, выстрелы. Половина их тех, кто ехал на броне, сразу погибла. Некоторых достали снайперы. Как нашего водителя, например. Поэтому до того, как мы с Питом успели выпрыгнуть, по стеклу нашей бронемашинки размазало пару медлительных ребят.

Учительница больше не улыбалась. Зато улыбался Кир. Его губы снова растянулись против воли. Он покачал головой, вспоминая.

– Пит и я прыгнули в грязь, достали оружие, приготовились стрелять. Но в кого стрелять? Вокруг – только перевернутые грузовики, стонущие или блюющие кровью парни. Я пополз к ближайшей машине, открыл дверцу, и на меня вывалился мертвый радист – а прям как живой... Рация легла, связи никакой. Неизвестно, когда нас хватятся. В общем, мы с Питом кое–как встали, начали искать выживших.

В гробовой тишине Весельчак перевел дух и продолжил:

– Конечно, живыми нас отпускать никто не собирался. Не прошло и десяти минут, как лысаки спустились с насыпи... Ну, вы в курсе, да? Лысаки – это армия нашего врага, солдаты–клоны. Все на одно лицо – лысые, невозмутимые, аж жуть берет. В общем они сначала рванули несколько гранат. Мне повезло, а вот Пита сильно зацепило.  Вся голова была в крови. А потом вышли сами лысаки и принялись добивать выживших. Ну то есть ходили от раненого к раненому и пускали пулю в голову. Я оттащил Пита под бронемашину, вроде как спрятал. А сам приготовился отстреливаться. Думал, умру сам – но и уродов этих с собой заберу. 

"Ты это помнишь, Пит?"

– Но он так громко стонал. А лысаки подходили все ближе. И я... Ну, испугался, что ли. Бросил винтовку, подполз к Питу, попытался закрыть ему рот. Но это не помогало. Я шептал ему, чтобы он заткнулся, но он меня не слышал. И тогда я раз ударил его ножом в горло. Или пару раз. Потом, зачем–то кинулся зажимать рану руками, может быть, даже плакал. Весь в крови перемазался... И в итоге Пит умер, а я, видать, потерял сознание.

Кир хлебнул воды, прополоскал горло.

– Все получилось очень удачно. Когда я очнулся, лысаки уже исчезли, а вокруг всё полыхало. Видимо, решили спалить к чертям трупы и технику. Так уж они воюют, эти сволочи. Еле выполз оттуда с Питом на плечах. Зачем его тащил? Не знаю. Не мог бросить там друга. Особенно после того, что сделал. В общем, примерное направления я знал, так что взвалил Пита на плечи и пошел в базе. Идти пришлось очень долго. К концу второго дня я был смертельно измотан. И голоден, как волк. Вот тогда–то мне Пит и пригодился.

Девочку на втором ряду стошнило прямо на парту. Досталось и тем, кто был рядом.

– Нет, нет, я не ел его, – уточнил Кир. – Поначалу. Просто до меня наконец дошло обшарить карманы Пита. И оказалось, что они просто забиты всякими стимуляторами. И деньгами. Видать, мой дружище приторговывал военными допами. Это вроде как противозаконно. Но в тот момент я был очень благодарен Питу за его бизнес. В общем, на этой дряни я продержался почти неделю. Все шел, шел и шел. Без сна и почти без еды. А потом меня обнаружил наш вертолет. Я не дошел до базы всего каких–то двадцать километров.

Кир снова перевел дух. Перед глазами стоял та самая картина – серая с желтым пустыня и что–то черное и очень громкое, упавшее с неба.  Кир тогда был в таком состоянии, что не узнал своих. И даже не понял, что это вертолет.

– Потом был госпиталь, меня приводили в порядок, избавляли от зависимости. Оказалось, что эти чертовы допы вызывают привыкание, кто бы мог подумать. Ну а тело Пита отправили в закрытом гробу на родину. Так что он вернулся домой раньше меня. Но я жив. А он нет.  И сейчас я живу с его сестрой. Мы с ней трахаемся, и порой я не могу себя за это простить. В смысле, за все. А потом вспоминаю, чего мне стоило выжить, и весь стыд пропадает. Вот так.

Класс молчал. На лицах детей были страх и отвращение. Кто-то тихо плакал.

– Ладно, – поднялся Весельчак, – засиделся я тут у вас. Всем – удачи и добра.

Почему–то прощаться с ним никто не стал.

***

Входя в отель, Кир приветливо кивнул хозяину, но тот только подозрительно уставился в ответ и сказал:

– Это не мое дело, и я привык не задавать вопросов. Мне плевать, что у вас там творится в номере. Но знаешь что, приятель. Если я услышу какую–то хрень – сразу же вызываю полицию. Тут участок буквально за углом, понял? Мне неприятности не нужны.

Кир не сообразил, о чем он говорит, но на всякий случай согласился. Неприятности не нужны никому. И только после этого снова пришло плохое предчувствие. Ощущение скорой бури.

Весельчак напрягся, вспомнил про пистолет, оставленный в комнате. С одной стороны – жаль с собой не взял. С другой – тащить оружие в школу, где неделю назад стреляли в детей – кем же надо быть?

Дверь в комнату была слегка приоткрыта. Изнутри слышались стоны и ругань.

"Чертово дежа вю, Пит".

Кир толкнул дверь и заскочил внутрь. Нет, никого не убивали и не насиловали. На кровати сидел парень – тот самый, что забирал Лиссу утром. Очень бледный – видимо от кровопотери. Над его ногой вовсю колдовала Лисса. Навыки медсестры пригодились – она уверенно бинтовала рану. Когда грохнула входная дверь, парень с девушкой вздрогнули и с ужасом уставились на Кира. Рядом с парнем на кровати лежал пистолет. Еще один валялся на полу у ног Лиссы.

– Что тут происходит?

Вопрос упал в лужу тишины. Раненый на кровати, похоже, испугался, но уже приходил в себя. Страх покидал глаза, уступая место злости. Лисса подобрала еще один пистолет с пола и встала.

– Это тебя не касается, – очень тихо сказала она и подняла сумку. Весельчак успел увидеть, что было внутри. Пара вещей. Документы Видимо, девушка уже собралась в дорогу. А еще – деньги. Куча денег. Некоторые – пачками, некоторые – просто кучей.

"Откуда это все, Пит?"

– Тебе нужны деньги? – успокаивающе проговорил Кир. – Я смогу обеспечить нас обоих. Мы переедем на юг. Я снова пойду служить. Не хочу, но пойду. Ты же знаешь, я типа герой. Буду получать солидную прибавку.

Бывший солдат вздрогнул, когда увидел безумный взгляд девушки.

– Кир, я видела твои бумаги. Ты больше не можешь служить. Из–за психических травм. Тебя выкинули насовсем. Ты инвалид, Кир. Ты никто.

В наступившей тишине нервно рассмеялся парень на кровати. Кир покачал головой, шагнул вперед.

– Это ошибка, Лисса. Недоразумение. Я герой.

Он потянул руку к сумке – нельзя позволить ей просто уехать, но девушка отпрянула. Её лицо вспыхнуло ненавистью, и на Весельчака уставилось дуло пистолета.

– Не вынуждай меня.

– Лисса, полегче, – сказал раненый.

– Заткнись! Заткнись, Змей, мне надоело! Это наше с ним дело, не лезь! – затем повернула лицо к Весельчаку. – Кир! Знаешь, чем я занимаюсь? Я девочка по вызову. И вчера ты до полусмерти избил людей моего сутенера. Я ему задолжала, понятно? Я тебя вообще встречать не собиралась! Но когда увидела.. Сначала испугалась, а потом подумала, что все может получиться. У меня может быть нормальная жизнь. Но ты...

"Пит, этого не может быть. Она не может быть шлюхой".

– Этого не может быть, – спокойно сказал Кир, – ты же медсестра.

Лисса дернулась, как от удара. Увидев ее лицо, Змей будто вспомнил про свою рану, поморщился:

– Я тебе говорил, это была плохая мысль – идти сюда. Ну а ты, – обратился он к Киру, – чего молчишь? Откуда ты вообще взялся? 

Кир уставился на Лиссу:

– Это все правда?

Девушка не отвела глаз. Она смотрела на бывшего солдата с уверенностью человека, которому больше нечего терять.

– Медсестра? – вдруг фыркнул Змей. – Что за идиот! Ты правда так думал? И даже не поинтересовался, где она работает? Да что с тобой, чувак? Думаешь, появился, избил пару шестерок, и все проблемы решены? Черта с два! Ты только подкинул нам проблем. Карлос был зол, искал Лиссу, и в итоге я словил пулю. Из–за тебя, недоносок! Блин, если бы ты вчера не вмешался, нас бы уже здесь не было! Да появись ты на день позже, всё бы закончилось уже. Мы бы всё сделали и смылись из города!

– Лисса?

Кир и не знал, чего в его голосе больше: надежды или злости.

– Я не знаю, что у вас ТАМ за война, – визгливо продолжал говорить Змей, – но это не война. Это хрень собачья. Настоящая война здесь. Только победить ты не можешь. И героем стать тоже не можешь. Можешь только попробовать выжить. Понял? А теперь будь добр, свали нахрен из нашей жизни!

К концу монолога Змей практически кричал. Но Кир даже не повернулся в его сторону. Он прожигал взглядом Лиссу.

– Ты слышишь? Глухой что ли, урод? Вали!

Кир вдруг подумал, что эта ситуация ему что–то напоминает. В памяти мелькнула его первая после возвращения встреча с Лиссой. Против воли он почувствовал себя тем парнем, которого сам тогда прогонял.

Уйти? Отпустить её?

Весельчак отчётливо понял, если он сейчас так поступит, не будет никакого будущего. Один на один с этим городом. С Этим... всем. Ну уж нет! Она - последний якорь, лишаться которого нельзя. Никак.

– Лисса? Любовь моя?

Девушка мелко задрожала. Отступила еще на шаг и как будто вжалась в стену. Взглянула на взбешенного Змея, и это придало ей сил. Она медленно выпрямилась.

– Уходи, Кир, прошу тебя.

– Ты ее слышал!

– Вам нужна будет помощь, – Кир кивнул на раненого Змея и сам не узнал свой голос. До того глухо он прозвучал. Но Лисса только мотнула головой:

– Мы справимся. Уходи, Кир. Я тебе не нужна. Ты ведь уже знаешь. Я шлюха. Я не могу быть с тобой. Ты сам говорил. Отбросы... Да ты и сам совсем не тот Кир, которого я знала... Ты не он!

– Да УЙДИ же ты наконец! – взревел, вскакивая, Змей. Он схватил лежавший рядом пистолет и выстрелил.

Но Весельчак уже стремительно ушел в сторону. Один бросок вперед, и пистолет Лиссы – в его руках, а сама она оседает на пол со стоном. Змей поворачивался вслед за движением Весельчака и даже успел еще трижды нажать на спусковой крючок. И тут автоматический пистолет, отобранный у Лиссы, наконец, оглушительно затрещал. Кир стрелял, не целясь, но грудь Змея взорвалась, он опрокинулся, задел тумбочку и тяжело рухнул на кровать. Пузырьки и окровавленные бинты разлетелись по полу. Кир тяжело дышал. В ушах звенело, мир немного качался.

 Предсмертные выстрелы Змея не попали в Весельчака.  Но в стене оказалась только одна пуля. Две других засели в Лиссе. Она умерла мгновенно. Кир подошел к кровати и выстрелил еще несколько раз в Змея. Чтоб уж наверняка. А затем повернулся и  с улыбкой посмотрел на труп девушки. Последнего близкого человека, который у него был. А был ли?

– Да! Срочно пришлите сюда наряд! Срочно! – кричал где-то далеко за дверью хозяин мотеля.

Змей был прав: здесь и правда идет война. У каждого своя. Но правила по–прежнему просты. Когда Кир только вернулся, ему лишь показалось, что жить здесь сложнее. На самом деле нет.

– Извини, Пит. Я убил твою сестру.