Она ушла, но ее крик еще секунду звучал под сводами подземелья, как звучит потревоженная неосторожной рукой струна.

       Его руки не были неосторожными, нет. Он как можно бережнее забрал ее жизнь. Таким образом он оказал своей жертве то почтение, что испытывал к ней, свою любовь… Но этого было мало. Всегда мало. Сам момент перехода от жизни к смерти был невероятно короток. Он не успевал налюбоваться вдоволь, ощутить полнее и ближе.

       Что ж, сегодня у него есть добавка. Вот, привязанная к колонне девушка сверкает на него глазищами. За них, за эти огромные синие очи он ее и выбрал.

       Эта девушка, его вторая жертва, она не плакала, не молила о жалости и снисхождении, не мычала через кляп, как все, кто был до нее. Нет, она зло смотрела не него. Только теперь он понял, что так выглядит ненависть. Это новое для него чувство, оно заводило. Даже руки задрожали, так сильно он хотел взять ее жизнь, но не стал торопиться, растягивая предвкушение удовольствия от казни. Ведь то, что он делал с этими девками, не было убийством. Он сам не был убийцей. Палачом. Вот кем он стал для них.

       Сколько же их прошло через его руки – семнадцать, двадцать?.. Он специально не считал. Дело было не в количестве. Это его работа, его миссия – он будет делать это до тех пор, пока будет жить. Никто не сможет ему помешать.

       Лезвие ножа в его руке сверкнуло в тусклом свете лампы. Он прижал острие к бьющейся на шее девушки жилке. Ему нравилось любоваться бликом отполированной стали на коже своих жертв. Прежде чем нажать, он всегда старался словить отражение голубоватой артерии под кожей, а потом, на счет три, он легко надавливал…

       Но не в этот раз.

       - Стоять!

       В его святилище ворвались какие-то люди. Странно, он совсем не слышал шума их приближения. Неужели он так увлекся?

       «Черт! – воскликнул я. – Да что же это такое?! Кто эти люди?»

       Рассмотреть захватчиков он не успел – ему саданули чем-то тяжелым по голове. Последнее, что он запомнил, пока сознание не покинуло его, были слова:

       - Обвиняется в многочисленных убийствах…

       - Стойте! – я бросился вслед неизвестным, скрутившим моего героя. – Куда вы его тащите?

       Незнакомцев было трое. Все в сером, высокие и коротко стриженные. Впереди двое несли моего обмякшего убийцу под руки, ноги его волочились по пыльному полу. Ко мне обернулся тот, что шел последним. У него были неприятные холодного голубого цвета глаза. На меня он посмотрел с насмешкою.

       - У вас к нам какие-то вопросы?

       - Да! Куда вы тянете моего героя?

       Мужчина улыбнулся.

       - В тюрьму.

       - На каком основании, позвольте узнать?

       - Он убийца.

       - Мне это известно – я его таким создал. По какому праву вы врываетесь в мой сюжет и арестовываете главное действующее лицо? Кто вы, вообще, такие?

       - С последнего вопроса и следовало начинать.

       Под нос мне сунули невзрачную «корочку» с непонятной аббревиатурой, я даже не успел ее рассмотреть, так быстро мой собеседник забрал свое удостоверение.

       - Наше дело предотвращать преступления и карать преступников.

       - К черту ваше дело! Верните мне героя!

       - Вы, видимо, что-то недопонимаете…

       - Идите в жопу со своим пониманием! – я схватил незнакомца за грудки. – Это вы чего-то не понимаете! Все это моя фантазия! Мое творчество! Здесь только я решаю судьбы персонажей! Вас в моем сюжете нет, и быть не может!

       - И все же… - мужчина отстранился, силой стряхнув мои руки с отворотов пиджака – мне пришлось разжать пальцы, после чего он извлек из внутреннего кармана платок и вытер заплеванное моей слюной лицо, - вы зря кипятитесь. Вы – автор, но ваша фантазия – это наш мир. Мы здесь живем и действуем, нам не нравятся преступники, поэтому мы вынуждены бороться. Ваши жалобы бесполезны. Все будет так, как положено – ваш герой к вам не вернется, мы надолго упрячем его в тюрьму.

       Мужчина повернулся к выходу, а я растерянно присел на груду битого кирпича.

       - Это катастрофа… Что же мне делать?

       Мужчина еще раз обернулся ко мне и пожал плечами:

       - Что хотите. На ваши действия мы повлиять никак не можем.

       Он давно ушел, а я все сидел и думал, думал, думал…

       Как со мной могло такое произойти? Это же идиотизм какой-то. Я в этом мире – Бог! Здесь все до последней мелочи придумано мной. Почему же я оказался бессилен перед этими серыми карателями? Как мне закончить роман?..

       Она ждала меня. Смотрела, не моргая, своими глазищами. По их выражению можно было догадаться, что она надеется на спасение.

       Нет. Я не могу ее отпустить. И не могу сделать то, что должен.

       Нож лежал в пыли, совсем рядом у ее ног. Безумно красивых ног – длинных, стройных. Я придумал их, мысленно срисовав со своей первой любви, мне тогда было четырнадцать.

       Застонав, я закрыл глаза ладонями – не могу, не могу, не могу!

       Зачем я во все это ввязался?

       Девушка пошевелилась, я услыхал, как по полу скребут ее босоножки.

       Мне придется это сделать, чтобы завершить свой дьявольский роман. Я должен…

       Я кругом должен. Жена хотела уехать на полгода в Италию – я должен был заработать на эту поездку денег, издатель хотел получить новый бестселлер – все опять-таки зависело только от меня. Сейчас не время быть малодушным. Ведь все это не реально. Выдумка отчаявшегося автора…

       Нож оказался холодным и мокрым, как ноябрьский дождь. Или это моя рука? Я все еще волнуюсь? Мне же почти удалось убедить себя, что это всего лишь фантазия. Кому от этого станет плохо?

       Она смотрела на меня все с той же надеждой. Эти глаза… с кого я их списал?

       Я с нежность погладил ее лицо. Девушка замычала сквозь кляп и задергалась, пытаясь освободиться от пут.

       Надо же – такая смелая, перед лицом моего идеального убийцы молчала, а мне пытается что-то сказать.

       Я не стал больше тянуть, опасаясь, что утрачу решимость, поэтому быстро чиркнул по ее горлу ножом. Получилось неаккуратно. Я не убийца, я просто автор… Горячая кровь хлынула из перерезанного девичьего горла.

       Черт, как же ее много! Забрызганный с ног до головы, я стоял в быстро расширяющейся луже крови. Она так неприятно хлюпнула, когда я осторожно переступил с ноги на ногу.

       Я это сделал. Убил…

       Меня вывернуло на мертвую девушку.

       Вот так – мы друг друга запятнали. Она кровью, я – рвотой.

       Меня все рвало и рвало, как будто мой желудок стал рогом изобилия. От осознания этого меня рвало еще сильнее. А в голове кружилась мысль, что писать об таком не стоит. Я автор, мне все подвластно – я отредактирую…

       Стук клавиш слился с частым биением моего сердца. Я отнял от клавиатуры окровавленные руки.

       - Боже, что с тобой!

        За спиной у меня стояла жена. Когда я обернулся, то увидел, что она смотрит на меня с ужасом.

       Я почувствовал, что моя одежда липкая и мокрая. И запах… Я пах рвотой.

       - Дорогая…

       - Не приближайся ко мне! – жена испуганно отшатнулась, когда я поднялся и потянулся к ней, чтобы утешить.

       Я разозлился. Сделал широкий шаг и схватил жену за горло. Слишком сильно. Наверное… Вскоре она затихла в моих руках.

       Ее глаза закатились, и мне стало легче. Больше она не посмотрит на меня так.

       Тело жены рухнуло к моим ногам. Стук от ее падения показался мне оглушительным. Я упал рядом с ней и прислонился лицом к ее животу.

       Черт! Я убил ее! Убил, лишь бы не видеть ужаса в ее глазах. Я чудовище!

       Мне даже не удалось расплакаться. Я убил в реальности, но ни слезинки не смог выжать из себя.

       Как сложно, как тяжело мне было решиться сделать это в первый раз. Там…

       Как легко это произошло здесь.

       Я не мог плакать, но мог смеяться. Я долго хохотал, до боли в животе. А потом мне стало страшно. Но не от того, что я совершил, а от того, что вот сейчас откроется дверь, и сюда ворвутся люди в сером. Я боялся наказания.

       Медлить было глупо. Я поднялся и подошел к компьютеру, перечитал все, что написал за сегодня. О нет, это никому показывать нельзя. Я уничтожил файл романа и потом разбил компьютер – разрубил ноутбук топором. И поджог дом.

       Уже несколько недель стояла жаркая сухая погода. Жили мы с женой за гордом. Дом занялся в считанные минуты.

       Я стоял у опушки и смотрел, как полыхает то, что еще недавно было моей жизнью.

       - Что вы стоите?! Горит же!

       Ко мне подбежала соседка, но замолчала, как только разглядела мою заляпанную кровью и рвотой одежду, испачканное лицо и руки.

       - Привет! – я горько улыбнулся – мне совсем не был нужен свидетель. Я шагнул к ней.

       Ненавижу этот страх в их глазах.