Никто не понимал, как это произошло. Просто три дня назад Солнце вдруг не взошло, и над миром воцарилась ночь. Усеянное звездами небо оставалось непроглядно черным и холодным. Люди метались в панике от дома к церкви, беспрестанно молясь и проклиная, вспоминая и каясь, прощаясь и прощая. Повсюду ходили толки о конце света и чудовищах, которые непременно должны были показаться из воды, чтобы истребить весь род людской и уничтожить всякую жизнь на земле.

И хотя мало кто верил в спасение, то тут, то там все же мелькала в разговорах боязнь остаться без куска хлеба: температура, хоть и не падала, но все же оставалась слишком низкой для того, чтобы снег мог растаять. О возможности посеять что-либо в таких условиях не шло и речи. Приближался апрель.

Рэй, оставшийся без дела, как, впрочем, и многие, бесцельно слонялся между домов, в поисках хоть какого-нибудь заработка, не имея ровным счетом ни малейшего желания идти в местную церквушку вслед за людьми, спешащими на вечернюю службу – число набожных религиозных личностей в последнее время резко возросло. Как следствие, и дела церкви шли в гору. На самом деле, Рэй не мог с точностью заявить, была ли эта служба вечерней или уже наступило утро: часов у него не имелось, и само понятие времени суток растворилось с приходом бесконечной тьмы.

Вдруг из-за угла дома показалась остроносая мордочка лисицы, заметно уступавшей сородичам в размерах. Лисичка, заметив Рэя, побежала за ним, обогнала и остановилась, повернувшись к нему лицом.

"Хочешь найти Солнце?"

Чужой голос прозвучал в голове парня, вопросительно смотревшего на рыжую малявку перед собой. Рэй вздрогнул и отступил на шаг под неподвижным взглядом плутовки, устремленным, вне всяких сомнений, на него. Встреча с животным, способным общаться с человеком, пусть даже и посредством обмена мыслями, не предвещала ничего хорошего. Использование магии каралось преследованием и последующей казнью, но встречалось нередко. Главное – смотреть внимательно, тогда заметишь. В этот раз и напрягаться не пришлось.

Терять парню так и так было нечего. Придет ли конец света, или Солнце попросту не взойдет снова – итог будет одним и тем же. В общем и целом, он придерживался мнения о невозможности положительного исхода, так почему бы не провести последние дни жизни в бесплодной попытке отыскать исчезнувшее светило. Кроме того, компанию ему собиралась составить рыженькая колдунья с приятным голосом…

Он пожал плечами. Почему бы и нет?

Лисица посмотрела по сторонам, проверяя окрестности на наличие посторонних, и вновь уставилась на Рэя немигающим взглядом. Ситуация складывалась до крайности смешная, однако смеяться отчего-то не хотелось.

"Для начала нужно поесть. Путь предстоит неблизкий"

Рэй кивнул и повернул в сторону дома, выбирая самую длинную дорогу: у него никак не получалось прогнать из головы мысль о подозрительности происходящего. Слишком быстро и легко он согласился – нужно было обдумать всё лучше. Лисичка бежала рядом, стараясь не отставать.

"Куда мы направляемся?", - спросил он, чувствуя себя несколько глупо – он не совсем понимал, как работает такой способ общения.

"На гору Хеги. Милях в шестидесяти отсюда"

На этот раз лисица не смотрела на него: она беспрестанно крутила головой, временами подолгу задерживая взгляд на предметах, казавшихся ей особенно интересными. Неужели ее всерьез занимали столь нехитрые пейзажи захудалой, погруженной во мрак деревеньки?

"Я Нари"

"Рэй", - просто ответил парень и перевел взгляд на небо, скрытое тучами, и оттого особенно темное и беспросветное. Капюшон спадал с головы, и его приходилось придерживать рукой. – "Ты все мои мысли читаешь?"

"Только те, что адресуешь мне. Иные недоступны"

Рэй слабо кивнул сам себе и продолжил разглядывать небо.

"Как думаешь, ночь уже наступила?" - спросил он, хотя и не понимал, зачем. Кажется, он слишком давно ни с кем не разговаривал.

"Нет, но скоро наступит. Время заката"

Крайне удивившись подробности ответа, парень опустил взгляд на лисицу и мысленно пробормотал:

"Откуда ты знаешь?"

"Чувствую", - раздалось в ответ. Бесхитростно, словно бы это было нечто само собой разумеющееся.

Парень, слишком уставший для того, чтобы изумляться необычности ответа, лишь махнул на него рукой. Он едва ли относился к разряду людей, что задумываются о последствиях до их перехода из "возможных" в "произошедшие". Не раз он крупно погорел, но, опять же, едва ли его это волновало. У него почти никогда не было денег, постоянного жилья и порядка в волосах: чернильно-черные пряди, чуть более длинные, чем следовало бы, в совокупности напоминали воронье гнездо. Рэй двигался расслабленно и неторопливо, стараясь по возможности не вынимать руки из карманов старого дорожного плаща, из которого практически не вылезал. Жизнь его представляла собой бесконечную череду перемен и передвижений и вряд ли приняла бы иную форму в будущем.

Погрузившись в себя, он не сразу заметил, что рыжее пятно, маячившее под ногами, вдруг исчезло. Обернувшись, он увидел Нари сидящей перед одним из домов, окна в которых еще горели. Таких было немного: часть жителей с первым же ударом колокола спешила в церковь, охваченная "божественной" лихорадкой, другая жалела свечей, не зная, сколько продлится Ночь.

Неожиданно для самого себя Рэй ощутил всплеск негодования и недоумения, абсолютно точно навязанного со стороны, и присмотрелся к силуэту лисицы, залитому теплым светом из окна. Ее хвост резкими порывистыми движениями метался из стороны в сторону, наметая по краям небольшие горки снега. Специально ли она делилась с ним эмоциями или же не могла полностью контролировать их?

"Нари?"

Лиса повернула одно ухо в направлении брюнета, хотя в этом и не было необходимости: они так и не произнесли ни звука с момента встречи. По-видимому, так она давала ему знать, что слушает. Рэй подошел ближе и заглянул в окно. Мальчишка внутри стоял у стены спиной к ним рядом с нарисованным угольком большим солнцем. Он виновато и испуганно поглядывал на мать, что застыла в дверях. Его правая рука - очевидно, та, которой он хватал едва потухший уголек, - покраснела и опухла, вздувшись пузырями в нескольких местах. Малец ждал наказания, но женщина лишь слабо улыбнулась, приблизилась к нему на негнущихся ногах, поцеловала в макушку и удалилась, прикрыв рукой рот, скривившийся от сдерживаемого плача.

"Как думаешь, он болен?"

"Почему же?"

"Он рисует на стенах углем, а мать его за это только целует. Должно быть, она жалеет его, потому что он скоро умрет, и не хочет портить последние дни жизни"

Рэй в недоумении посмотрел на лисицу: та не отрывала взгляда от окна и почти не моргала, но хвост прекратил подметать тропинку. В сердце закрался слабый лучик надежды, который снова не имел с чувствами парня ничего общего и на который он попытался не обращать внимания. Не могла же она надеяться на то, что мальчик смертельно болен.

"Она в отчаянии, вот и всё, - попытался объяснить он, но, заметив, что мысль ничего не прояснила, поспешил добавить. – Солнца нет, и жизни тоже скоро не будет. А пока ребенок верит в лучшее и скучает по солнышку, родители воют от бессилия помочь и обнадежить"

"То есть, по-твоему, во всем виновато Солнце?" - на сей раз голос звучал раздраженно и зло.

"Точнее сказать, его исчезновение, - подтвердил Рэй, дополнив мысль кивком. – Так, мы идем?"

Нари не ответила. Поднявшись, она медленно подошла к Рэю, стоявшему чуть поодаль. За весь оставшийся путь они не проронили ни мысли в сторону друг друга.

Погода оставляла желать лучшего: природа словно металась из крайности в крайность, то плавя снег неожиданным потеплением, то обращая его в лед не менее неожиданными заморозками. Словом, мерзкое время для путешествий. Деревенька, ставшая очередным приютом брюнета, представляла собой унылое и ничем не впечатляющее зрелище – место, каких тысячи по всему миру. Под покровом Вечной Ночи – как ее уже успели обозвать самые шустрые поэты – она и вовсе подавляла светлые чувства. Впрочем, местные жители вряд ли согласились бы с подобным: деревня расширялась с каждым годом и грозила перерасти в небольшой городишко – чем не повод для гордости?

Рэй "поселился" в заброшенном доме с прохудившейся крышей и местами прогнившим полом, однако достаточно теплом и достойно для своих лет защищавшем от ветра. Парень предложил лисице разделить остатки кролика, пойманного и зажаренного им на днях в соседнем лесу, но получил отказ. Впрочем, он нисколько не огорчился.

"Откуда ты знаешь, где находится Солнце?" - ему определенно нравился такой способ общения. Набитый рот не мешал четкости речи, кроме того, можно не сомневаться, что тебя услышат.

Нари лежала рядом с сидящим на полу парнем (мебели в доме не было). Она не сочла нужным даже открыть глаза и долго молчала, так что он посчитал ее спящей.

"Я могу только догадываться"

Обглодав к тому времени последнюю кость, Рэй был сыт и совершенно доволен жизнью.

"В таком случае, проверим твою догадку – вдруг верная"

Он встал с пола и отряхнулся. Лисица лишь подняла голову, но подниматься не спешила.

"Я думала, ты захочешь отдохнуть перед дорогой. Поспать, к примеру: уже ночь"

"У меня нет часов - я проснулся совсем недавно. – Рэй покачал головой, глянув в окно, но потом вдруг встрепенулся и перевел взгляд на Нари. – Если ты…"

"Я не нуждаюсь в сне, - перебила его рыжая, оторвалась от пола и грациозно потянулась. – Моя очередь вести тебя"

Брюнет следил за тем, как лиса скрывается из виду при выходе из дома и думал, собирается ли она когда-нибудь обернуться человеком. Спустя несколько мгновений он последовал за ней.

Поначалу они почти не разговаривали, каждый погруженный в свои мысли. Дорога предстояла малоприятная: ввиду очередного потепления она представляла собой смесь воды и мокрого снега. Каждый шаг отдавался чавкающим звуком. Плохо различимая в темноте тропа то и дело сворачивала и петляла.

Рэй не выдержал и прервал молчание первым.

"Почему я?"

Лисичка бежала впереди, задавая нужный темп и направление.

"Просто так, - ответила она, не задумываясь. - Те, кого я спрашивала до тебя, отказывались. Никто не решился пойти в поход с незнакомой, разумной лисой, способной читать мысли. Да и цель, по правде, глупа, не находишь? Поиски Солнца... Пожалуй, они бы знатно посмеялись, если бы не были столь напуганы, - она ненадолго замолчала и оглянулась назад. - Почему ты поверил?"

"А ты солгала?"

"Конечно же, нет!" - парня окатило волной чужого негодования, и он поежился. Не самое приятное ощущение.

"Поэтому и поверил"

Растущая луна выглянула из-за туч и осветила путь мягким светом. Ночь нагоняла сон, и молчание уже не казалось неловким. Оно стало частью магии, повисшей над миром, дремотой, укрывшей мысли и лишившей реальность важности.

"Дом, в котором мы были... Он не твой, так?"

Нехотя выплывая из баюкающей темноты, Рэй сфокусировал взгляд на рыжей колдунье.

"Так. У меня нет дома, - он остановился и потянулся с блаженной улыбкой на лице, прислушиваясь к хрусту косточек. – Сколько мы уже идем?"

"Почти четыре часа, - Нари встала на несколько шагов впереди. – Родители?"

"Сбежал из дома шесть лет назад", - парень поморщился от неприятных воспоминаний, но почти тут же смачно зевнул - он отдохнул и был готов идти дальше.

"Но ты обязательно вернешься?" - она окинула его внимательным взглядом и, по-видимому, не собиралась двигаться с места, пока тема не исчерпает себя.

"Сомневаюсь, - пробормотал Рэй, потирая переносицу. – Меня там вряд ли кто ждет"

"Сам виноват?" - спросила лисица, заметив, как взгляд парня метнулся к ногам.

Он лишь пожал плечами и грустно улыбнулся.

"Может и так"

Лисица задумчиво кивнула, повернулась к нему спиной и побрела дальше.

"Что насчет тебя?"

"Никогда в жизни не видела родителей", - едва ли можно было сказать это еще более обыденным тоном. Парень даже засомневался, стоит ли вообще проявлять сочувствие.

"Мне жаль", - просто сказал он, поддерживая заданный лисой тон. Она покачала головой и резко свернула налево на перекрестке.

"Я привыкла, - отмахнулась Нари. – Мы на полпути к деревне"

"Это радует, - оживился Рэй. – Есть там лес поблизости? Тратить деньги на еду – непозволительная роскошь, знаешь ли"

"Не думала, что ты такой скряга", - пораженно протянула рыжая, обернувшись.

"Приходится, - хмыкнул он и нетерпеливо переспросил, - Что насчет леса?"

"Да, он прямо за домами"

Брюнет удовлетворенно кивнул. Дела потихоньку налаживались. Оставшуюся часть пути они проболтали о совершеннейших пустяках, но оба чувствовали себя вполне счастливыми.

Быстро отыскав дом, в котором можно было бы отдохнуть, Рэй ушел на охоту и оставил Нари наедине со старцем-философом, которого мало кто из деревни считал вменяемым. Возможно, когда-то он и был здравомыслящим человеком, но оставшись в вынужденном одиночестве действительно помешался. Не сильно, правда, но ощутимо. Зато принять факт существования "разумной лисицы" для него не составило проблем.

Тем не менее, слушая его, Нари думала, что лучше бы он молчал. Мудрый Болонд (так он просил его называть) в прошлом – "великий астроном и мыслитель", впервые за долгое время встретив того, с кем можно поговорить, не мог оторваться от рассуждений о звездах и устройстве мира. От лисы даже не требовалось ответа: он вел пространный диалог сам с собой.

"И все-таки непонятно, почему мы все еще живы, - размышлял он. – По моим расчетам все живое при исчезновении Солнца полностью прекратило бы существование спустя каких-то полчаса"

Лисица навострила уши и впервые за долгое время подумала о том, что сможет принять участие в "общении". Она потянулась, отгоняя дремоту, и спокойно возразила:

"Но ведь есть еще Луна"

Старец резко обернулся и удивленно посмотрел на рыжую, словно забыв, что она все еще здесь. Вскоре лицо его приняло совсем другое выражение.

"Милая моя, - обратился он к Лисице со слащавым умилением, с каким по обыкновению объясняют что-то маленьким детишкам, - Луна – всего лишь тело, что вращается вокруг нас и светит отраженным светом. – Маска медленно ушла с его лица, и он всерьез призадумался. - С другой стороны, не совсем объяснимо, отчего она светит, если Солнца нет. – Болонд нахмурился и застучал пальцами по столу. В конце концов, он кивнул. – Должно быть, оно просто вне зоны нашей видимости"

"Что за глупости? – возмутилась рыжая чародейка. - Луна вполне самодостаточна для того, чтобы греть и светить без участия Солнца! Она, конечно, слабее, но способна поддерживать пригодные для жизни условия! – запальчиво воскликнула Нари, но впоследствии опустила глаза в пол и еле слышно побормотала, - Если, конечно, не поленится"

Только вот разве можно не расслышать мысли?

"Ваши слова напоминают мне россказни невежественной ребятни, дорогая. Вам следует всерьез задуматься над самообразованием", - сказал старец, глядя на лису сверху вниз.

"Ваша истина – ересь в чистом виде!" - Лисьи глаза гневно разгорелись, а шерсть встала дыбом.

"А вот это уже не смешно, любезнейшая, - сквозь зубы раздраженно шипел старик. – Вы не только отказываетесь признать вопиющую свою безграмотность, но и пытаетесь выставить и меня таким же идиотом! Еще раз вам повторяю: Луна не может что-либо согреть или осветить сама по себе! Ей необходимо Солнце, понимаете вы или нет?!"

"Га-ли-ма-тья, - ответила она по слогам, надменно и гордо. – И я готова повторять это сколько угодно!" - Нари оскалилась.

– Во-о-о-он! – взревел он в голос, подскакивая на стуле и указывая рукой на дверь.

"С превеликим удовольствием!" – ядовито выплюнула лисица и удалилась с гордо поднятым носом.

И тут же горько пожалела о неумении держать язык за зубами. Непогода, конечно же, никуда не исчезла. Стоять на одном месте зябко, но и уйти нельзя: с минуты на минуту вернется Рэй. И вряд ли он сильно обрадуется, увидев Нари вышвырнутой из того, пожалуй, единственного дома, в котором их могли приютить.

И точно. Совсем не обрадовался.

"Ты не могла просто помолчать?" - раздраженно спросил он, усаживаясь на берегу грандиозной лужи рядом с лисой. Он вымок до нитки и изрядно дрожал, за поясом у него болталось три заячьих тушки, подвешенных за уши.

Нари ничего не ответила: виноватой она себя больше не считала, а продавать идею за ночлег не в ее принципах.

"А я-то думал: про запас оставлю, - вздохнул парень, косясь на безжизненные тельца. – Поднимайся. Видимо, придется платить зайцами за место на коврике. Сильно сомневаюсь, что есть еще дураки, охотящиеся в столь омерзительное время", - прибавил он, оценивая плачевное состояние одежды.

В конечном итоге, ценой длительных уговоров и двух заячьих туш им удалось найти место для сна. Семья, обитавшая в доме, состояла из шестерых человек: муж с женой, престарелая свекровь и трое ребятишек. Старшему из них, единственному мальчику, было двенадцать, младшей не исполнилось и двух. Люди простые, рабочие – не возникало и мысли о возможности их с лисицей разговора.

Жили бедно. Дом состоял из двух комнат, довольно чистых и опрятных, но почти полностью пустых. Две кровати: одна двуспальная, другая узкая и совсем небольшая. Видимо, на первой помещались родители с детьми, а на второй спала бабушка. В соседней комнате была печка, старый шатающийся стол, пять стульев – больше вокруг него бы и не поместилось – и покосившийся деревянный шкаф. В спинке одного из стульев красовалась дыра, стыдливо прикрытая ветхим платком. Рядом с домом стоял маленький накренившийся сарайчик, в крепости которого, тем не менее, не приходилось сомневаться.

– Раньше-то мы лошадьми торговали, - рассказывала старуха-свекровь Рэю, усадив его за не накрытый стол. – Разорились. Сюда перебрались, корову купили. Молока много было, творога – всё продавали да немножко себе на еду оставляли. С того и жили. Денег и так немного, а нынче, как Солнца нет, поди на базар, купи овса – втридорога сдерут. И радуйся еще, что нашел вообще. Вот и скотинка наша захворала. Не ваши зайцы - побираться бы пошли.

Старушка замолчала, поглаживая большой палец левой руки, и жадно уставилась на шкаф, в который тут же по приходе гостей спрятала полученные тушки. Рэй вдруг подумал, что она не отойдет от него до тех пор, пока они с лисой не уйдут. Нари лежала в углу комнаты и печально поглядывала на бабушку. Гнетущее чувство вины жужжало внутри парня, вынужденного сносить выливающиеся на него эмоции рыжей. Он не совсем понимал, чем они было вызваны, но решил, что Нари раскаивается за ссору с Болондом и последующую необходимость расстаться с зайцами, ценой стольких усилий добытыми Рэем.

– Мы старшенького-то, Окуша, всё хотели в школу отдать – больно умный мальчуган. Да где тут! Корова помрет – как нам без него? – Она вздохнула и поднялась из-за стола. – Засиделись мы что-то. Ты, верно, спать хочешь, а я все никак не наговорюсь. Пойдем, покажу место. Лисицу-то с собой, чай, возьмешь? – Старушка взглянула на рыжую и покачала головой. – Чудно, право, чудно.

Рэй никак не мог оправиться от навязчивого чувства тяжести в груди, которое вновь ему не принадлежало. Оно сдавливало сердце, мешало вздохнуть и громко гудело в голове. Парень решительно не понимал, что за дрянь творится с его спутницей. Поэтому сразу же после того, как они остались в комнате наедине (за исключением разве что малышки, спящей на большой кровати со старшей пятилетней сестрой), спросил, надеясь, что его внутренний голос не хрипит от боли в висках:

"С тобой все в порядке?"

Лиса не ответила. Даже не повернулась. Она смотрела в одну точку, не отрываясь и не двигаясь. Ее глаза оставались широко раскрытыми. Не получив какого-либо ответа и на третий раз, Рэй плюнул на все и упал на жесткую кровать, опуская веки и почти сразу же проваливаясь в сон.

Когда он проснулся, в комнате не было никого, кроме них двоих, а за стеной раздавались приглушенное детское хихиканье и радостное перешептывание. Нари лежала в той же позе, и Рэй вообще сомневался, что она двинулась хоть раз за это время. Он прислушался к своим ощущениям: чувство вины ушло на задний план, но появилась болезненная решительность. Словно бы она одновременно и сомневалась в принятом решении, и уговаривала себя поверить в его правильность.

"Сколько я спал?" - спросил он, пытаясь отвлечь ее внимание на себя. Получилось. Лисица встрепенулась и посмотрела на него.

"Чуть больше десяти часов. - Она перевела взгляд на стену позади Рэя. – Вся семья уже в сборе. Они боятся готовить их, пока мы здесь. Боятся, что мы можем присоединиться к трапезе"

"И они чертовски правы, - вздохнул парень и потянулся. – В таком случае, не стоит задерживаться"

Нари кивнула и медленно поднялась с пола, наблюдая за узкой и не очень яркой полоской света, лившегося из другой комнаты: в честь "праздника" было решено зажечь свечи.

Их провожали настороженными взглядами. Никто не сказал ни слова, никто не встал. Человек и лисица покинули дом в звенящей тишине.

На следующий день им повезло гораздо меньше: ночевать пришлось прямо в поле. Пушистое тело Нари хорошо согревало, что было странно для такой маленькой лисички. "Она ведьма - здесь нечему удивляться", - думал Рэй, погружаясь в беспокойный омут сна. За все время пути они почти не разговаривали. Парень пытался поначалу завести беседу, но натыкался на сухие ответы погруженной в себя лисы. Постепенно желание начинать разговор отпало. Кроме того, странное чувство, преследовавшее лисицу (а значит, и его) с прошлого "утра" в доме старухи только усиливалось. И, чем глубже оно становилось, тем сложнее было достучаться до Нари.

К концу следующего дня они добрались до маленькой деревушки у подножия горы Хеги. С приходом Ночи она, как и многие другие, обезлюдела и приняла устрашающий "вымерший" облик. Лишь в одном из немногочисленных домишек горел свет – к нему они и направились. Рэй выл от голода: освежеванный заяц все еще болтался у него за поясом, но даже и развести костер, пока они шли сюда, было не из чего. Во все стороны, куда не посмотри – сплошь поле и снег. Ни единого дерева или палки – ничего, что можно было бы поджечь.

Дверь им открыли на удивление быстро. Молодая женщина выглядела больной и усталой, улыбка, расцветшая было на ее лице, угасла, как скоро она взглянула на пришедших.

– Что вам нужно? – спросила она у Рэя, нахмурившись.

– Переночевать, - сказал он хриплым от долгого молчания голосом и прокашлялся. – В обмен могу предложить разделить с вами этого чудесного зайца.

Женщина прикусила губу, задумавшись, но все-таки кивнула. В доме не оказалось никого, кроме нее. У самого окна стояла свеча, тускло освещающая пыльную комнатку. Пламя в простом, грубом на вид камине еле теплилось. Рядом валялась небольшая охапка дров. В углу стоял крохотный квадратный стол в компании двух стульев. Дверь сбоку, очевидно, вела в спальню, но сейчас была плотно затворена.

Отужинав (отобедав ли?), Рэй с хозяйкой продолжали сидеть друг подле друга в молчании. Нари мирно лежала у горящего камина и смотрела в огонь.

– Я Вир, - сказала женщина тихо. Парень представился в ответ.

– Куда вы идете? – спросила она, внимательно посмотрев на него. В ее взгляде не было враждебности или корысти – лишь любопытство и мягкое беспокойство. От нее веяло домом, теплом и уютом.

– На гору. Мы ищем Солнце, - отчего-то ей не хотелось врать.

Вир испуганно ахнула, замотала головой и схватила парня за руку, умоляюще глядя ему в глаза.

– Нет, пожалуйста! Одумайтесь! Мой муж… он тоже… Тоже пошел… В самый первый день… - Она ссутулилась и пустила голову. Глаза ее были полны слез.

– Он не вернулся, да? – закончил за нее Рэй и тут же пожалел, что сказал это. Однако Вир лишь покачала головой. – Горящая свеча... Вы, - он замялся, - надеетесь, что…

– Глупо, я знаю. – Она вытерла глаза тыльной стороной ладони и поднялась со стула. – Вы можете лечь на кровати в той комнате. - Она указала на дверь кивком. – Я все равно не усну сегодня.

Женщина подошла к окну и невидящим взглядом уставилась перед собой. Густые волосы, заплетенные в тугую косу, отливали медью, ее плечи полностью закрывали собой небольшое оконце, шаль на них поистрепалась, но оставалась теплой и мягкой.

– Сожалею.

– Не о чем.

Рэй с Нари ушли в соседнюю комнату. Лисица поспешила лечь рядом с кроватью, съежившись, словно в ожидании удара. Чужое, пульсирующее в висках, чувство вины снова накрыло парня. Впрочем, оно его не особенно волновало: слишком привык за последние несколько дней.

***

"При свете дня здесь гораздо живописнее", - протянула Нари, оглядывая окружающее пространство.

Пологий склон горы не представлял особенной сложности для восхождения. Снег блестел в мягком свете полной луны, окруженной мириадами крохотных блесток, что прижимались невероятно близко друг к другу. Словно бы все светила мира вдруг оказались здесь и освещали Хеги, замерев в ожидании. Ноги Рэя утопали в снегу по колено, и нередко под сугробами оказывалась вода – это обстоятельно испортило его настроение в самом начале пути. Он почти жалел, что не остался в теплом, уютном доме гостеприимной Вир, как та и советовала.

Кроме того, его наконец заинтересовало то чувство вины, что испытывала лисица. Он гадал, не она ли каким-то необычайным образом замешана во всей солнечной истории. Как ей иначе знать, где находится Солнце? И знает ли она вообще – тоже сомнительно. Впрочем, он совершил слишком долгий переход для того, чтобы уйти сейчас.

Ему ведь нечего терять, так?

"При свете дня всё выглядит живописнее, - буркнул парень, вновь утопая в рыхлом снегу. – Нам нужно на вершину?" – Он с ужасом сравнивал пройденное расстояние и то, что им еще предстояло.

"Нет, недалеко есть пещера – мы направляемся туда"

Рэй вздохнул с облегчением. Через полтора часа бесконечных чертыханий и проклятий с его стороны взору спутников предстал мощный выступ; расщелина, открывавшая ход в пещеру оказалась прямо за ним. Снег туда почти не залетал и лишь скапливался небольшим холмиком на входе.

Войдя внутрь, парень, насмерть уставший и взмокший, тяжело осел на каменный пол и привалился спиной к стене. Сидеть так холодно и неудобно, но двигаться тоже не особенно хотелось. Лунный свет сюда не проникал – темно, хоть глаз выколи.

"Ну, и где же оно, твое Солнце?", - хотел было спросить Рэй, однако Нари его опередила:

""При свете дня всё выглядит живописнее", - едко передразнила она. – Мне стоило исчезнуть, чтобы услышать это?"

Она ощущала вкус победы. Она ликовала. Вместе с ее чувствами в голову парня закралось подозрение. Невозможное, абсолютно сумасшедшее предположение, которое не имело и права на существование.

"О чем ты?" - он до последнего отказывался верить в ставшее очевидным после нового всплеска радости со стороны Нари.

"Я и есть Солнце, Рэй! Я Солнце!" - Казалось, она была готова запрыгать от счастья, будто бы только что поделилась самым страшным секретом в целом мире. Словно не хватало того, что она уже сияла. Свет, идущий от нее, резал глаза, привыкшие к непроглядной тьме пещеры.

Парень закрыл лицо рукой. Он отнюдь не разделял лисьего восторга: слишком часто за время пути ему пришлось размышлять о неприятных вещах, случившихся по вине рыжей чертовки.

"Неужели ты ни разу не задумалась о людях, которые…" - начал он, переводя взгляд на солнышко, но был перебит.

"А кто хоть раз задумался обо мне? – возмущенно и зло спросила Нари. Пещера наполнилась холодным жестким светом, а хвост лисицы заметался из стороны в сторону. – Кто? Тысячи лет я только и делала, что жила для вас! Тысячи лет я оставалась в одиночестве, услаждая себя мыслями о том, что приношу вам пользу, видела в этом высшее предназначение! И где благодарность? Да обо мне вспомнили, только когда в темноте остались, и то бранью и проклятьями"

"…о людях, которые, как муж Вир, ушли искать Солнце и утонули во тьме? О людях, чье светлое будущее зависело лишь от тебя?" - Рэй поднялся с пола и подошел ближе к лисице, чья шерсть встала дыбом.

"Семья, у которой мы ночевали в первую ночь кормила корову сырым подгнившим сеном – неудивительно, что она "захворала"! А мужик тот просто безнадежный дурак, - огрызнулась она, отступая к противоположной стене – дальше от парня. – Он должен был понять, что нет и малейшей надежды на то, чтобы найти меня"

"Но где-то должно было прятаться их обнаглевшее Солнце! Ты стала этой надеждой, Нари!" - он смотрел на нее сверху вниз. Голова его разрывалась от противоречивых эмоций, терзавших лисицу. Он едва удерживал тело на ногах. Заметив, что она несколько стушевалась, он позволил себе сесть.

"Отчего вам можно жить для себя, совершать глупости и ошибаться, поддаваться желаниям и умирать, а я обязана коротать вечность в одиночестве, изо дня в день повторяя одно и то же, и существовать, наблюдая за вашей жизнью?" - на грани истерики шептала она, с тоской глядя на лапы.

Рэй не нашелся, что ответить. Сейчас Нари имела поистине печальный вид, и смертельная обида на провидение затопила ее, не давая вздохнуть. Очевидно, лиса ждала ответа.

"Прости, я… не знаю, - он немного помедлил и неуверенно продолжил, боязливо косясь на нее, - Мне, правда, жаль"

Лисица подняла на него блестящие глаза, в мгновение ока наполнившиеся гневом и ненавистью. Парень отшатнулся и с ужасом уставился на нее.

"Убирайся!" - рычала она.

"Ты вернешься на небеса", - твердо заявил он, не отводя взгляда и поражаясь из ниоткуда взявшейся храбрости.

Свет стал переносимо ярким, и Рэй был вынужден снова закрыть глаза руками.

"Про-о-о-очь!"

Ее крик ударил в голову, отозвавшись тяжелым гудением и писком. Хотелось, чтобы всё закончилось как можно скорее, чтобы вновь пришел день, и поля налились золотом колосьев, чтобы вновь перестать думать о ком-либо, кроме себя, и не отвечать ни за чьи поступки, кроме своих. Звук становился громче и выше - не выдержав напряжения, парень потерял сознание.

Очнулся Рэй в доме Вир. Он скоро оклемался и думал о возвращении к родным. Через несколько часов, когда он ушел уже достаточно далеко от деревни, его сразила лихорадка - умер в тот же день, замерзнув в сугробе.

Солнце встало на седьмое утро после его смерти.