Сергей копался в саду, а мысли, предоставленные самим себе, благополучно отправились по маршруту "Воспоминания о былом" к конечной станции. Руки механически подвязывали тоненькие побеги клубники, стараясь развесить их по кольцам из прутиков, чтоб ягоды не подгнили. А душа жила в прошлом, там, где не было ни клубники, ни сада, ни милого дома, ничего из того, что есть сейчас. Зато там обитали молодость и любовь. И вечная боль по имени Ариша. Скоротечные дни счастья, постоянные разлуки и тот проклятый рейс…

Сергей перестал подвязывать клубнику и посмотрел вверх на бирюзовое небо. Иногда ему казалось, что он видит Аришино лицо, тонким контуром прочерченное на облаках, и слышит ее ласковый голос…

Сослуживцы говорили, что пора забыть, родня подыскивала все новых и новых невест, друзья, знавшие Аришу, только сочувственно похлопывали при встрече по плечу. Так тянулись долгие годы, в которых была одна радость…

─ Папа!

Сергей улыбнулся и оглянулся на радость – точную копию Ариши, прыгавшую по дорожке от дома:

─ Папа, ─ девушка четырнадцати лет налетела на него и чмокнула в щеку, обдав ароматом льняных волос и голубизной глаз, ─ ты же меня отпустишь с друзьями на Хэллоуин? Бабушка говорит, что мне туда нельзя! Но ведь ты ей скажешь, что мне можно!

Отец покачал головой. Вечный спор между его матерью и дочерью никогда не кончался. Что одеть, куда пойти, с кем дружить, на чем ездить. Ни одной из сторон нельзя было подыгрывать. Станешь на сторону матери – будешь плохим отцом, а если на сторону дочери – плохим сыном. И вот приходилось лавировать между ними как Одиссею между Сциллой и Харибдой. Дочь с матерью смеялись этому определению и все спрашивали, кто из них – кто?

Сергей погрозил девушке пальцем:

─ Ты меня опять против бабушки подбиваешь?

─ Нет-нет, на этот раз, папа, я же не Сцилла? А? Хотя это отличная идея, нарядиться Сциллой на Хэллоуин! Папа – ты гений.

─ Да я вообще ничего еще не сказал. Даже не сказал, отпущу ли тебя…

─ Ну, папа!

Оба рассмеялись, Сергей кивнул головой:

─ Конечно, отпущу, Роза. Но где вы собираетесь с друзьями в эту ночь веселиться?

─ В "Луксоре".

─ Где?! ─ отец внезапно помрачнел и насупился, собираясь уже сказать, что Хэллоуин отменяется.

Но Роза моментально отреагировала на смену настроения отца:

─ Нет, пап. Не на том Луксоре, который планета. А в том, который клуб в Каире! Никаких гиперпрыжков не будет, я тебя уверяю. Просто "Луксор" – это мумии, древние тайны, в общем, самое место для Хэллоунина.

─ Вообще-то мумии не имеют никакого отношения к Хэллоуину.

─ Я знаю. Не начинай, папа. Но это самый лучший клуб на Земле. И… Ты меня отпускаешь или нет?

─ Собирайся уже, иди. Друзья, поди, все на старте.

Роза еще раз чмокнула отца в щеку и унеслась прочь, словно на ее маленьких ножках росли крылья. Сергей посмотрел ей вслед и покачал головой. Внешне Роза – вылитая Ариша, но характер… Стремительность, напористость, жизнерадостность котенка, говорливость горного ручья и непостоянство ветра. А ее мать была воплощением покоя, тепла и уюта. Ее мать… Мысли вновь вернулись в прошлое. Тоска сжала сердце ледяной рукой, и отчаянье, давно засевшее в горле немым криком, заворочалось как зверь в берлоге, выдавливая влагу из глаз.

Сергей мотнул головой, и с плохо скрытым ожесточением принялся выдергивать сорную траву, поселившуюся на грядках. Только бы предательская влага не вздумала покатиться по щекам, превратившись в обычные слезы. Ведь он опять вспомнил тот рейс… Тот самый, когда мир узнал об обратной стороне скорости, когда люди столкнулись с неведомым, когда ученые развели руками и пожали плечами. Тот рейс, из-за которого еще молодые прыжковые пилоты, вроде Сергея, вынуждены копаться на огородах, проживая свою пенсию, словно почтенные старики.

А что такое жить без зова пространства и песни звезд? Не жить – существовать, как птица с подрезанными крыльями. По ночам смотреть на мерцающий Млечный Путь и ощущать, как планета ползет по своей орбите, отмеряя часы счастья и горя слабым бескрылым птицам.

 

***

Небосвод подернулся едва заметной дымкой, предвозвещая утро. Сергей безразлично смотрел в экран галактвизора и слушал очередной выпуск новостей. Но на самом деле не слышал. Все его существо ожидало, когда же откроется дверь и появится дочь. И тут его внимание привлекли слова репортера:

─ … прыжковые катера со странным знаком в виде двух сомкнутых кистей рук, прибывшие неизвестно откуда, как, оказалось, принадлежат таинственному отряду спасателей, уже не один раз выручавших людей, попавших в беду. Они всегда прибывают на место раньше отрядов МЧС…

Сергей с удивлением смотрел на стремительных "пташек", чертящих экран. "Таинственные спасатели" ─ люди, о которых говорит вся Галактика. Бывший пилот покачал головой и пробормотал:

─ Наивные камикадзе. Всюду успеть невозможно. Но…, ─ он потер подбородок и откинулся на спинку дивана, ─ но, бездна меня побери, как же хочется! Молодцы все-таки.

Он стиснул зубы, и попытался побороть волну отчаяния, накатившую на него. Нет ничего страшнее, чем ощущать себя никому не нужным придатком общества. Особенно когда ты еще не стар и полон сил.

В это время дверь с шумом распахнулась, и сияющая от счастья Роза ворвалась в прихожую. Ее звонкий смех раскатился по дремлющему дому, разбудив мирно спавшую бабушку, а отца оторвав от мрачных дум.

─ Роза, я тебя заждался.

Девушка, все еще смеясь, затащила в дом упиравшегося подростка, ее ровесника.

─ Папа, можно Гео переночует у нас? Внизу же есть свободная комната…

─ Что?!

─ Я же не сказала: "Со мной". Я сказала: "У нас"! Вот знакомься, это Гео!

Отец улыбнулся парню и показал рукой на кресло:

─ Садись. А что за странное имя?

─ Георгий, ─ смутился подросток, ─ ну я не люблю другие сокращения. А друзья говорят, что Гео, это как Земля, ─ он нерешительно поднял на Сергея взгляд, в котором робость боролась с любопытством, а озорство пыталось спрятаться в карих глубинах.

Сергей кивнул головой:

─ А что за история с ночевкой?

Парень смутился еще больше и снова опустил взгляд. Но Роза, уже успевшая переодеться в домашнее, сбегая по лестнице, объяснила:

─ Папа, Гео из системы Глизе. Он живет на Зармине! А рейсовый лайнер отправляется туда только завтра вечером…

Роза продолжала выливать информацию о том, как она сегодня познакомилась с Гео, а Сергей непроизвольно вздрогнул: Зармина – родина Ариши... Не слушая дочь, он спросил у парня:

─ И как дела на Зармине? Как живете?

─ Да все в порядке – продолжал смущаться парень, ─ живем потихоньку. Мать ─ дома, отец ─ на работе.

─ Папа, у него отец тоже прыжковый пилот! Я же тебе говорю, мы сразу нашли общий язык…

Сергей движением руки остановил словоизлияние дочери. Она хорошо знала этот жест, и ту же замолчала, улыбаясь и потягивая через трубочку холодный шокомёд.

─ Сколько твоему отцу еще осталось?

─ Он уже набрал свои девяносто, ─ Гео вздохнул, словно говорил о чем-то запрещенном.

Сергей покачал головой. Помолчал немного, словно прислушиваясь к новостному репортажу, идущему по галактвизору. Потом тихо спросил:

─ И куда он подался?

─ Говорит, что работает спейс-таксистом в нашей системе. Ну, чтобы можно было летать, и без прыжков.

Это Сергей уже проходил. Спейс-такси. Благо, в Солнечной системе маршрутов предостаточно. Вот только дальше орбиты Марса – нельзя. Нужен прыжок, а Сергей и так набрал выше дозволенного потолка. Да и потом, такси – это не только полеты. Это еще и пассажиры, сидящие за твоей спиной, и думающие, что знают лучше тебя, как управлять катером. А иногда у них бывает скверное настроение, и полет превращается в пытку…

Гео тем временем продолжал:

─ Но мама не верит, что он работает таксистом.

─ Почему же?

─ Он иногда отсутствует месяцами. Вот, вы тоже – прыжковый пилот. Не знаете, куда мог на самом деле податься отец? Вы же все прошли через это,─ голос подростка осекся, и Гео с надеждой посмотрел на Сергея.

─ Нет, Гео. Не знаю. Месяцами можно пропадать где угодно. Лучше сам спроси у отца, как мужчина мужчину. Извини.

─ Да нет… Что вы. Я понимаю.

Повисла пауза. Роза метнула взгляд на отца и притихшего друга и выпалила:

─ А что, сегодня спать никто не будет? Папа, давай Гео устроим в маленькой комнате на первом этаже?

─ Правильно, люди уже встают, а мы только спать собрались, ─ отец поднялся с дивана, ─ пойдем, Гео, покажу тебе комнату.

 

Полуночники встали только к часу дня, и собрались за обеденным столом, под неодобрительными взглядами бабушки. Она с удивлением воззрилась на молодого человека, усевшегося рядом с ее внучкой и улыбающегося Сергею. Все трое имели немного не выспавшийся вид, взлохмаченные мокрые волосы и, почему-то, веселое настроение. Такого безобразия в доме еще никогда не происходило. Бабушка уперла руки в бока:

─ Сергей!

─ Да брось, мам. Что там кухня наготовила на обед? Мы ужасно голодные, да Гео?

Подросток, заметно осмелевший со вчерашнего вечера, улыбнулся:

─ Не то слово. Я готов проглотить жареного слона.

─ А умыться никто не пробовал? ─ вознегодовала бабушка.

─ Да мы умылись, баб. И не только умылись, ─ Роза прыснула.

Гео звонко засмеялся. Сергей пояснил:

─ Мы во дворе из шланга обливались. Было весело.

─ А-а, ─ женщина сделал вид, что все поняла, но, расставляя тарелки, все-таки буркнула, ─ и когда они успели, неужели, пока я на базар летала?

Молодежь снова засмеялась. Сергей пожал плечами:

─ А мы тебя тоже не видели. Так что…

Бабушка улыбнулась. И обед прошел весело, под постоянные перешучивания молодых людей. Даже Сергей рассказал пару смешных анекдотов.

Георгий пробыл в их доме до вечера, и его всей семьей провожали в космопорту. Он обещал позвонить, как долетит. Когда махина лайнера оторвалась от покрытия и взмыла в небо, Сергей снова почувствовал острую тоску по Космосу. И зов пространства, из-за которого очень многие прыжковые пилоты спились. А были и такие, что, не приняв отставки после девяностого прыжка, садились за штурвал катера и продолжали полеты, пока сотый прыжок не проглатывал их навсегда.

Из сотого не возвращались…

Сотый проглотил Аришу.

Сотый не щадил никого. Ни пассажиров, ни пилотов. А на том рейсе Сергей был пилотом… Это он направил лайнер в роковую воронку. В роковую для Ариши и еще пятидесяти трех человек. Они исчезли из салона лайнера. Исчезли навсегда. Он своими руками отправил их в небытие.

Растерянные ученые потом путано говорили о накапливании квантовых эффектов, которые резким скачком на сотом прыжке переходят из количества в качество, вызывая полное разрушение вещества, только не объяснили, почему же при этом корабли не рассыпаются в прах. Лишь люди исчезают. Будто их никогда не было. Бессильна была наука что-либо объяснить…

─ Папа. Ты опять? ─ дочь взяла его за рукав и заглянула в лицо.

Сергей вздрогнул, понял, что стоит, обхватив голову руками:

─ Да ничего, Роз. Я справлюсь. Обязательно.

─ Папа. Ты же не виноват. Никто не знал, что гиперпрыжки могут так…

─ Да, дочь… Пока ползали по пространству как червяки – ничего не случалось. Захотелось летать – и вот, Вселенная обрезала нам крылья. Не могут люди равняться Богам…Не могут. Ибо грешны мы…

─ Папа?!

─ Ладно. Все. Поехали домой.

 

 

***

И снова потянулись однотонные дни. Но Сергей ждал. Поливал лук на грядках, общипывал лишние усики у винограда, пропалывал клубнику и ждал звонка от Гео. Почему? Этого он не мог объяснить. Поднимал голову к небу и смотрел в бездонье, будто мог услышать или увидеть там ответ на свои бесконечные вопросы.

Гео позвонил через четыре дня. Извинился, что не отзвонился сразу как прилетел, и сказал то, что интуитивно ждал от него Сергей:

─ Дядь Сережа, я поговорил с отцом. Он просит вас прилететь.

─ У меня превышен потолок прыжков…

─ А! Простите. Тогда можно папа к вам прилетит?

─ А как же? Ты же сказал, что он отлетал свое?

─ У него еще есть резерв из девяти прыжков.

─ Тогда я буду рад встрече.

Пока Гео продолжал разговаривать с Розой, Сергей мерил зал крупными шагами. В его груди что-то проснулось. Надежда? Но на что? Интуиция прыжкового пилота говорила ему, что жизнь вдруг круто заложила вираж. Вселенная, казалось, улыбнулась.

 

 

Через два дня небольшой катер садился на лужайке перед домом Сергея. Соседи с любопытством посматривали через решетчатые заборы: не каждый день можно увидеть, как к кому-то прилетают гости на гиперпространственных катерах. Из катера вышел подтянутый мужчина лет тридцати пяти, стянул с головы шлем, и, улыбаясь, посмотрел на Сергея, идущего ему на встречу.

─ День добрый, ─ он протянул руку, ─ Иван Овсов.

─ Сергей Воронов, ─ оба пожали друг другу руки.

Иван сразу перешел к делу:

─ Гео сказал, что вы мучаетесь здесь, в плену гравитации. Если готовы рискнуть, то я могу открыть для вас путь на простор.

─ Да вы поэт, ─ улыбнулся Сергей, ─ вы что же, нашли способ победить "сотый"?

─ Не совсем, ─ уклончиво ответил Овсов, ─ давайте обсудим это более детально, но не в вашем доме. Предлагаю отлететь подальше от планеты и поговорить.

Сергей удивленно поднял брови. Его собеседник утвердительно кивнул, как бы показывая, что сказал все верно.

Сергей с отчаянием махнул рукой:

─ Хорошо. Я согласен.

Через два часа, почти долетев до Марса, Иван остановил катер, и, поставив двигатели в инерционный режим, тихо сказал:

─ Сергей Воронов. Если я не ошибаюсь, именно вы были прыжковым пилотом на рейсе "Земля – Зармина" в…

─ Да. Я знаю, что моя фамилия уже оказалась в учебниках по прыжковой навигации.

─ Мои соболезнования. Ведь, вы потеряли в том рейсе жену…

Сергей скрипнул зубами:

─ Это имеет отношение к делу?

─ Нет. Простите, господин Воронов. Если разрешите, я перехожу к делу.

─ Весь нетерпение.

─ Вы слышали об "ОТС"?

─ Да. Прыжковые катера со странным знаком и подписью "ОТС" успели прославиться, ─ Сергей сомкнул пальцы рук, образуя треугольник, ─ это ваш знак?

─ Да. Отряд Тайных Спасателей. Звучит глупо, но ничего лучше не придумали в то время, когда создавали подразделение. Мы набираем отчаявшихся прыжковых пилотов, которые уже не в силах больше томиться в бездействии и готовы идти на работу с риском для жизни. Если согласны, то пройдете необходимый курс подготовки, и…

─ Подождите,─ Сергей остановил его, ─ то есть я должен проникнуться идеей спасения людей?

─ Да, иначе из вас не получится спасателя. А вы не хотите помогать людям?

─ Почему же. Всегда готов сделать все, что в моих силах.

─ Тогда мы примем вас. Ждем в любое время. Место дислокации нашего носителя – система Денеб.

─ У меня осталось всего четыре прыжка.

─ Наши катера покрывают расстояние Земля-Денеб за один переход. Я могу отвезти вас на таком катере. Как только вы скажете, что готовы.

─ Хорошо… Я подумаю…

 

***

Зов Пространства не отпускал. Он вытеснил все, даже тоску по Арише. Врачи говорили, что зов ─ тяжелое психическое заболевание. Ученые утверждали, что звезды не поют, пространство не зовет. Но откуда им знать об этом, ведь наука бессильна перед тайнами гиперпространства. Ни один самый совершенный компьютер не мог определить качество временной структуры в экстремальных точках. А уж тем более "увидеть" мерцающее пятно искажений континуума. Только человеческий мозг обладал способностью принимать сигналы точек перегиба, проецируя их на восприятие как мерцающие пятна. И только человек, направивший корабль в середину гипер-воронки, мог слышать чарующую песню звезд. Для пассажиров и других членов экипажа прыжок был просто скачком в пространстве, когда звезды в иллюминаторах на миг превращались в падающий снег. Ни песни, ни световой пляски. Ничего. 

Прыжковыми пилотами могли стать люди с повышенной интуицией. И набирая ребят в академию, никто не думал о том, что пять основных чувств таких людей на порядок острее, чем, у той части человечества, что лишена "шестого чувства", а психика ─ менее стабильна из-за эмоциональности натуры. И бывали случаи, когда прыжковый пилот доживал свои дни в заведении для душевнобольных. А все из-за зова.

У Сергея началось обострение сразу после полета с Иваном. Он не мог спать по ночам, он слышал звездный голос. Призыв вернуться на гиперпространственные дороги, идущий из центра Вселенной, со звезд, из сердца. Он слышал зов, даже когда работал в саду. Зов смешивался с голосом Ариши, пел дивные песни, вызывая в памяти трепещущие ресницы и синие глаза…

Сергей осторожно срывал спелую клубнику и складывал в небольшой дуршлаг. Сейчас вымоет ее и отнесет Арише. Он перестал снимать ягоды и распрямился. Потер лоб. Нет никакой Ариши. Порывисто закрыл лицо руками, словно хотел спрятать слезы от посторонних. Но слез не было. Последний раз он плакал, будучи ребенком, а сейчас только острый спазм давил горло. Судорожные вздохи рвали грудь, вырываясь наружу хриплым кашлем. Уняв дрожь, Серей стиснул зубы, молча вымыл клубнику и отнес ее в дом. Позвать дочь не хватало сил. Но он взял себя в руки, обругав мысленно "размазней" и решив, что хватит жить воспоминаниями, любоваться собственным горем и видеть перед собой навсегда утерянное лицо. Пора изменить свою жизнь.

─ Роза!

Дочка откликнулась сверху:

─ Да, пап, иду!

Она сбежала вниз, улыбающаяся и счастливая. В молодости для счастья немного нужно. Одно осознание того, что ты есть и полон сил, достаточно для хорошего настроения и радости.

─ Ой, папа! Клубника уже поспела! Спасибо, ─ она чмокнула отца в щеку и потянулась к сочным ягодам, ─ я никогда не видела такой крупной клубники, да ты настоящий агроном! Ты – чудо!

Боль отступила, откатилась от сердца и растаяла под синими лучами двух солнечных глаз.

─ Роза, тебе давно Гео звонил?

─ Каждый день звонит, а что?

─ Да так. Я надумал идти к его отцу работать.

Дочь застыла, не успев донести до рта клубнику. В голубых глазах вспыхнула тревога:

─ Папа?

─ Да я все обдумал.

─ Но у тебя же лимит прыжков…

─ Это не важно.

─ Правда?

─ Да, ─ он поцеловал ее в лоб, ─ я буду звонить тебе. Не скучай, хорошо?

─ А как же мы с бабушкой и твой сад?

─ Я буду к вам прилетать, ─ Сергей вдруг сам поверил в реальность этих слов и тихо добавил, ─ обязательно.

 

***

Носитель "ОТС" – огромный корабль, летающий город ─ смог поразить воображение даже такого бывалого пилота, как Сергей. Он удивился размаху деятельности спасателей. Они все как один были прыжковыми пилотами в отставке. Но, даже учитывая их приличные пенсии, нельзя было объяснить, откуда производится финансирование проектных отделов, создающих новые скоростные катера; мини-завода, эти катера строящего; и лабораторий, работающих над созданием усовершенствованных материалов. Вероятно, были какие-то спонсоры, проникшиеся идеей ОТС…

Раскисать было некогда. Водоворот событий в отряде уносил с головокружительной скоростью, и лирические воспоминания переместились из реальности в короткие промежутки сна. Сергея сразу же приняли, причислили ко второму отряду, где ведущим был Овсов, ввели в курс дела, и вот он уже проходит тренировки наравне с другими спасателями. Его холодно и официально называют по фамилии, против сердечного и почти сакрального "брат" – бытующего между другими спасателями. Вероятно, не привыкли еще к новичку.

Командира Сергей тоже пока не увидел, но слышал благоговейные отзывы об этом человеке и почтительное "командир", заменяющее имя. Странно. Но вдаваться в подробности не было времени: все поглощали тренировки.

Сергей решил про себя, что у него будет всего полтора "боевых" вылета, после которых он уже не вернется. Грянет "сотка". И он исчезнет вместе со своим катером в вихре пространственных искажений, так и не долетев до очередного пункта назначения. Зато, возможно, успеет кому-то помочь. В Галактике много чрезвычайных происшествий, и он, пока проходил курс подготовки, видел не один раз, как стремительные катера уносились вдаль, чтобы выручить кого-то попавшего в беду.

И вот настал день, когда из селектора связи раздалось:

─ Второму отряду на выход! Воронов, сегодня ваш вылет. Вызов из системы Альтаира. Горит пассажирское судно. Отряд МСЧ прибудет только через два часа. Инструкции ─ во время полета у ведущего. Успеха, орлы.

Роботы-техники стремительно откатывали крупногабаритных "Грифонов" на полосу взлета, спасатели второго отряда бегом устремились к своим пташкам. Сергей ощутил привычную дрожь волнения, которая всегда появляется перед вылетом. Он впервые садится за штурвал гордого красавца "Грифона" – катера разработанного для сверхдлинных прыжков и оснащенного спасательным оборудованием. До этого ознакомился с ним только на тренировочном стенде.

Фонарь кокпита плавно накрыл Сергея. Он понял, что непроизвольно улыбнулся, взявшись за ребристые ручки штурвала. Привычным движением включил двигатель, и салон наполнил ровный гул. Корпус катера чуть заметно вздрогнул, словно "Грифон" отозвался на прикосновение. Машина пошла на взлет, повинуясь рукам пилота, и скользнула в открывшийся стартовый шлюз. Космос раскрыл объятья, принимая в мягкие руки вакуума серебристую каплю, сорвавшуюся с борта носителя.

Сергей, наконец-то, оказался дома ─ в Космосе.

Далекие звезды весело мигнули, встречая старого знакомого, пространство отозвалось на приветствие, коснувшись теплой струей самой души. И не было в этом чувстве единства с Космосом ничего от больной психики. Наоборот, радость от осознания себя, как частицы Великой Вселенной.

Серебристые катера выстроились за ведущим в одну линию и один за другим вошли в воронку гиперперехода. Сергей входил последним, привычно закрыв за собой врата перехода, словно и не было двенадцатилетнего перерыва. Для стороннего наблюдателя все машины в тот же миг вышли из гипертуннеля в системе Альтаира, но для самих пилотов время растянулось. Пространство вокруг замерцало сполохами, словно тысячи полярных сияний сплели неповторимый узор. И сквозь это сияние, как падающий снег, виднелись летящие звезды, и слышалась песня. И пилоты подпевали ей, так как понимали слова, пока они в гиперпространстве. Пусть ученые говорят, что это лишь галлюцинация, вызываемая квантовым переходом, но память о песне оставалась даже у тех, кто хоть раз побывал в туннеле.

Пение и световая пляска внезапно оборвались: прыжок закончился. Столь резкий переход всегда вызывал чувство дискомфорта у пилотов и небольшую потерю ориентации в пространстве. Поэтому в первые несколько минут полета в нормальном режиме, функции управления катером на себя брал борткомпьютер.

В системе Альтаира действительно терпел бедствие лайнер. Сбой в системе охлаждения реактора привел к взрыву в техническом отсеке. Пожар перекинулся на пассажирские палубы, противопожарные системы не справлялись с огнем. От лайнера во все стороны разлетались спасательные боты, унося пассажиров. Как нередко бывает в таких ситуациях, часть ботов была наполовину пуста, так как люди в панике старались быстрее убраться от пожара, не дожидаясь, когда к ним присоединятся товарищи по несчастью.

Иван Овсов короткими фразами отдавал приказы. Сергей и еще двое из команды получили приказ заблокировать огонь на второй палубе. Остальные спасатели взяли на себя заботу об оставшихся на лайнере пассажирах. Их нужно было вывести и пересадить на полупустые спасательные боты.

Сергей и его двое товарищей пришвартовали "Грифонов" у аварийных люков лайнера. Автоматика пропустила их по коду спасателей, не только открыв доступ, но и позволив протянуть системы пожаротушения.

Вторая палуба встретила спасателей удушающим дымом горящего пластика, печным жаром и хлопьями летающего пепла. Огонь, сталкиваясь с жиденькими водяными струями устаревших противопожарных систем лайнера, шипел, ярился и легко пожирал покрытие стен и полов. Словно насмехался над жалкими попытками бортового компьютера остановить его. Сквозь гудение пламени прорывался чей-то крик, захлебывающийся в кашле. Один из товарищей Сергея бросился в густой дым, крикнув на ходу, чтобы не теряли времени даром и тушили пожар.

Из шлангов, тянущихся от катеров, ударили струи сжатого азота, пламя взревело и упало на пол, как издыхающий зверь. Из бокового прохода показался спасатель, поддерживающий какого-то человека... Пострадавший еле слышно шептал слова благодарности, чем ни мало тронул Сергея.

"Пожарная команда" как окрестил их маленький отряд кто-то из товарищей, продержалась до прибытия основных сил МЧС. Все пассажиры были спасены и вывезены с горящего судна, Овсов отдал приказ возвращаться на базу…

Сергей, порядком измотанный, вел "Грифона" назад к носителю. Ему казалось, что он только что побывал в фильме с ускоренной прокруткой, столь резко все происшедшее отличалось от размеренной и погруженной в прошлое жизни.

Странное чувство поселилось в душе, свило там гнездо и обустраивалось в новом жилище. Оно заполнило пустоту последних лет и отогрело простывшую от тоски душу. Взгляд спасенного из огня человека и его слабая улыбка ─ вот высшая награда, о которой Сергей даже никогда не мечтал. И войдя в воронку перехода, он понял, что теперь не забудет, о чем поют звезды.

 

Через два дня второй отряд вновь получил приказ на вылет...

Никто ничего не сказал Сергею, хотя все знали, что это его сотый прыжок. Он неуверенно подошел к Ивану:

─ Мне тоже лететь?

─ Да,─ не оборачиваясь, бросил Овсов, ─ нам нужны все. На этот раз проблема у целого города на планете Арконт. Землетрясение и угроза цунами. Вылетают ВСЕ отряды.

Ведущий сел в катер, так и не оглянувшись на Сергея. Тот улыбнулся. Он понял, почему спасателей не так много. Они не возвращаются из сотого прыжка. Они остаются в гипере навсегда. И ОТС будет всегда нуждаться в людях. Ибо они все – смертники. Отчаянные камикадзе, предпочитающие смерть в попытке спасти кого-то – жалкому существованию без крыльев. Для которых лучше умереть под песню звезд, чем жить долго и понимать, что ты ее никогда не услышишь. И мучиться по ночам зовом, чувствуя, как тянется в бессилье душа к звездам.

Сергей быстро надел шлем и прыгнул в катер. Будь что будет. Он не останется на носителе, когда там, где-то ждут его помощи. И он попытается помочь.

Воронка гиперперехода проглотила катер. Первые несколько секунд Сергей ничего не мог понять. Что с гиперпространством? Где сияющая радуга и падающий звездный снег? Где Песня?..

Вокруг мерцал чужой космос. Не черный. Голубой. Прозрачный, как стекло, с вкрапленными в него каплями звезд. Казалось, что вокруг огромная бесконечная атмосфера какой-то сверхгигантской планеты. Бортовые системы "Грифона" отрешенно сообщили, что координаты неизвестны. Сигнатура пространства не определена. Физика пространства не изучена.

Сергей оторопело смотрел по сторонам. Потом осмотрелся в катере. Что-то не то было с глазами… Как-то не так воспринимался привычный салон катера. Ну конечно! Серей улыбнулся. В этом мире отсутствовали тени. С осознанием того, что он все еще жив, и находится где-то в другом космосе, мягкое чувство покоя спустилось на душу. Безмятежное блаженство, близкое к эйфории наполнило его до краев, и казалось, изливалось в пространство, порождая мягкий свет.

─ Так вот ты какой, тот свет! ─ произнес вслух пилот. ─ И, правда, не такой, как наш.

─ Ты преодолел запрещенный барьер.

Сергей оглянулся. Голос не принадлежал компьютеру, и не раздался из системы связи. Он шел… ниоткуда.

─ Ты не отвечаешь?

─ Простите? ─ все еще пытаясь понять, откуда исходит голос, извинился Сергей.

─ Ты прощен. Зачем ты здесь? Твое время еще не пришло.

─ Мне очень нужно. Я торопился. Простите, если нарушил ваши границы.

─ Ты прощен, ─ бесстрастный голос, казалось, смягчился, ─ куда ты торопился?

─ На Арконте бедствие…

─ Я знаю. А тебе что до него?

─ Я хотел помочь людям. И…

─ Ты хотел помочь? ─ голос удивился, ─ а что ты можешь? Ты слаб и сам нуждаешься в помощи.

─ Нет. Я могу помочь людям. Спасти хоть кого-то. И пока мы тут разговариваем, они там гибнут! И каждая минута разговора может стоить кому-то жизни.

Чувство эйфории растворилось в горячем желании доказать невидимому собеседнику, что людская жизнь важнее, чем… Чем "что"? Сергей не смог бы ответить на этот вопрос, но продолжал убеждать:

─ И я не хочу, чтобы из-за меня опять кто-то погиб, и кто-то мучился потом… как я… всю жизнь.

─ А если я скажу, что ты останешься здесь в обмен на то, что там прекратится бедствие? ─ голос звучал воплощением любопытства.

─ А это возможно? Если да, то я остаюсь.

Мир вспыхнул. Где-то на грани восприятия Сергей слышал смех. Не злой, а добрый, каким обычно смеется отец над шалостью сына. И ответ:

─ Увы, увы, мой маленький друг. Если б было так просто останавливать бедствия! Иди и ВСЕГДА помогай людям.

Вспышка погасла, и перед Сергеем возникла планета Арконт, заблестели эскадры ОТС, летящие к ней. "Я жив?" – удивился пилот, обозревая знакомый космос.

Из систем связи раздался немного встревоженный голос Ивана Овсова:

─ Ну что, брат? Готов к борьбе со стихиями?

─ Да, ─ машинально ответил Сергей, и про себя подумал: "Вот шельмецы, они же все знали. Но откуда была такая уверенность, что я вернусь. Ведь многие не вернулись?"

А Иван, словно угадав его мысли, продолжал:

─ Все зависит от твоего ответа Ему. Именно поэтому мы не предупреждаем новичков. Пусть каждый делает выбор сам.

─ А пассажиры? Почему…

─ Этого никто не знает. Вероятно, они оказываются там без корабля, и у них нет возможности вернуться. Но ты дал слово всегда помогать другим?

─ Да. А что?

Иван беззлобно усмехнулся:

─ Тебе еще предстоит узнать, что значит слово "всегда".