Антон Запальный вышел из подъезда, запахнул плотнее дорогое пальто, и, пересиливая порывы снежного ветра, побежал к машине. Салон встретил его роскошью, теплом и насыщенным запахом яблок. Он стряхнул снег с плеча за дверь и коротко бросил водителю:
    - В офис.
    Рядом с ним на сидении лежала стопка свежих газет. Но сегодня она так и останется нетронутой – этот день особенный.
    «Сегодня десять лет. Подумать только», – прошло уже столько лет с тех пор, как обычный ночной кошмар перевернул его жизнь и, в результате привел его на заднее сидение лимузина.
    Антон протер рукавом стекло: за окном мелькали улицы мегаполиса. Люди прятали от ветра лица и спешили скрыться, кто в метро, кто в магазины. Некоторые поворачивались, чтобы проводить взглядом его машину: «растянутый» Хаммер не часто встретишь даже в этом огромном городе. Запальный хорошо знал эти взгляды. Как правило, в них не было ни злобы, ни зависти, только недовольство, смешанное с недоумением: «Почему не я?». Не так давно Антон сам был по ту сторону бронированного стекла. До того как ему приснился сон…
   
   Простой студент Экономического факультета не самого престижного ВУЗа, Антон Запальный, не мог похвастать ни богатыми родителями, ни большими перспективами по окончании института. Но была одна вещь, которая отличала его от остальных студентов – его фантазия. Конечно, можно возразить, что в молодые годы все наделены недюжинной фантазией, но Антон не просто мечтал, он буквально жил в мире грез, почти каждую минуту предаваясь фантазиям. Нельзя сказать, что эти мечты совсем не имели связи с реальностью, но и приземленными их тоже не назовешь. Антон мог представить себе, что нашел клад, и в течение недели мысленно выстраивать всю свою богатую и счастливую жизнь. Он «женился» на дочери мэра, которая училась на курс старше. «Становился» наследником огромного состояния. «Делал» грандиозное открытие. «Получал» патент на жизненно необходимые всем товары, и всякий раз жизнь его «складывалась идеально». И каждая мечта не требовала никаких усилий – просто все складывалось хорошо.
    Довольно симпатичный и общительный молодой человек, Антон не давал покоя множеству девичьих сердец, но его взаимности не удавалось добиться никому. Ни одна не могла и близко подойти под созданный его грезами идеал. Молодой студент искренне верил, что желаемое больше всего на свете, непременно будет твоим, нужно просто набраться терпения. И он ждал день за днем, год за годом.
    Безусловно, студенческая жизнь брала свое – у Антона была девушка, молодая, красивая, заботливая, но их история не походила ни на одну из его грез. Запальный возможно даже любил ее, но боялся дать волю чувствам, забыться и пропустить свой шанс в жизни. Полина была достаточно умна, чтобы понимать, что происходит, но Антон с первого дня знакомства стал для нее смыслом жизни – оставалось только ждать и надеяться на лучшее.
   
    Однажды, поздно вечером, Антон пересмотрел по телевизору все достойное внимания и собрался спать. Студенческое общежитие наполняла, необычная для этого места тишина – выходные. Студент Запальный провалил уже два экзамена, поэтому не поехал к родителям, а остался в опустевшем общежитии: «заниматься и отсыпаться». Но стоило ему зарыть глаза, как тишину разорвал пронзительный звонок мобильного телефона. В который раз, пообещав себе сменить мелодию, Антон потянулся к трубке.
    - Антоха, ты что дрыхнешь?! – от возбужденного голоса друга у него зазвенело в ухе. Женя никогда не блистал тактичностью, и бессмысленный ночной звонок был как раз в его стиле.
    - Да, я сплю, что случилось? - Антон набрался терпения, чтобы выслушать очередную глупую историю, сразу ее забыть и лечь спать.
    - Просыпайся и слушай! Я в «Олимпе»! Меня сюда Игорь привел, помнишь парень моей сестры, он еще на курс нас старше… Короче не важно!..
    Антон широко зевнул, не отворачиваясь от трубки, слез с кровати и шаркающей походкой направился к туалету.
    - …Здесь у Анжелки день Рождения, - Женя от возбуждения еле говорил, - тут такая «поляна»…
    - Я за вас рад, - Запальный собрался повесить трубку.
    - Да ты не понял! Я чего звоню, Анжелка уже пятый раз про тебя спрашивает…
    - Какая Анжелка? - этот разговор начинал действовать Антону на нервы.
    - Ну, Соболева, помнишь, со старшего курса. Ничего такая, мы…
    Женя говорил что-то еще, но Антон его уже не слушал – весь мир для него превратился в гулкие удары сердца в голове: «Неужели это оно». Анжелу Соболеву знали все, даже те, кто делал вид, что не знает. Ее отец, крупнейший в городе бизнесмен, был главным претендентом на губернаторское кресло. Симпатичная молодая девушка до этого ни разу даже не смотрела в сторону Запального, но, несмотря на это, однажды стала героиней его очередной фантазии.
    «Глупости. Скорее всего Жека выпил и морочит мне голову…»
    Антон усилием заставил себя прислушаться к словам в трубке.
    - … мы только подошли, а она сразу так прямо в лоб: «А где твой друг? Антон кажется?..» - женский голос давался Жене паршиво и Антон невольно улыбнулся.
    - Подожди, чего ты от меня то хочешь? – Запальный усиленно имитировал безразличие и заспанный голос.
    - Как чего, ты что еще спишь? Ну, тормоз! Я же тебе говорю, собирайся и дуй сюда. Шара объема не имеет! Ты что забыл? За одно я тебя с Анжелой познакомлю…
    - Не знаю, я уже спать лег…
    - Ты что дурак!? – Жениному возмущению не было предела. Еще немного по отпиравшись «для приличия», Антон пошел собираться.
    Расположенный на центральной площади города, ночной клуб «Олимп», для большинства сверстников Антона был, так же недосягаем, как Гавайи или Ривьера. Запальный мялся у крыльца клуба, чувствуя себя неловко, в дешевых джинсах и футболке. Через пять минут в дверях появился Женя, который уже и здесь чувствовал себя как дома.
    - Это к нам… - и спустя мгновение Антон очутился среди грохота музыки, огней и толпы богатой молодежи. Ему оставалось только вертеть головой с открытым ртом, пока друг тащил его мимо танцпола и столиков к VIP сектору.
    - А вот и он! – Женя подтолкнул его к компании сидящей за несколькими сдвинутыми столиками.
    Ребята были уже навеселе и встретили новичка как долгожданного гостя, некоторых из них он знал по институту, но большинство видел впервые. Именинница сидела во главе стола, окруженная роскошными букетами цветов. Антон неловко протянул купленную на остановке розу и пробормотал поздравления, которых никто не услышал, но это не помешало компании с энтузиазмом поддержать тост.
    События этого вечера развивались стремительно: много пили, танцевали, и к концу праздника Антон чувствовал себя близким другом всех присутствующих. Закончился вечер танцами под спокойную негромкую музыку в объятиях виновницы торжества…
   
    Небольшой квартал частных домов, по-видимому, уцелел в центре города благодаря статусу своих обитателей. Антон без труда определил, в каком доме живут Соболевы. Охраняемый трехэтажный особняк выделялся даже среди роскошных домов городской элиты.
    Солнце еще не появилось из-за горизонта: особняки с высокими заборами и непривычно ухоженными газонами едва окрасились в серые тона раннего рассвета. Антон сидел на лавочке неподалеку от ее дома и встречал утро, стараясь не замечать безразличных взглядов охраны. Он уже все решил, и теперь на душе было так легко, как бывает только у лишенного сомнений человека. В ответ на вопрос, который мучил его всю ночь: «Почему ты попросила меня прийти – мы ведь даже не знакомы?», она просто улыбнулась и, чмокнув его в губы, скрылась за калиткой. Если верить тому, что глаза – это зеркало души, то в ее взгляде он отчетливо видел любовь. Антон никогда не испытывал этого чувства, и даже не знал, верит в него или нет, но, посмотрев в глаза Анжелы, он больше не сомневался. Его воображение услужливо нарисовало их будущий дом, детей, пикники и семейные праздники, семейные ужины и поездки летом «на море».
    Фантазия Запального никогда не давала ему покоя, стоило ему познакомится с симпатичной девушкой, как тут же возникала мысль: «Может это она?». Но разочарование никогда не заставляло себя долго ждать – Антон вдруг осознавал, что не хочет пускать ее в свою жизнь. Одна не хотела о нем заботится, другая слишком опекала, третья была слишком скованная, четвертая распутная – разочарованиям, казалось, не будет конца. В Полине больше всего пугала ее домовитость: пройдут года, появятся дети, она располнеет и станет крутится целый день по дому, а по вечерам «пилить» мужа. От этого образа Антона передергивало. По какой-то неизвестной причине, Анжела вызывала в нем до сих пор незнакомое уважение к женщине. Запальный видел в ней партнера и друга, хотелось поделится с ней всеми тайнами, страхами, радостями… Опьянение давно прошло, но его голова продолжала кружится от, какой-то странной эйфории.
    Завтра предстоял разговор с Полиной и множество других перемен, но в это утро была только легкость и предвкушение чего-то приятного, как в детстве в канун Нового года.
    Антон вернулся домой, когда на улице было уже совсем светло, и в институт попал только к обеду. Он сидел на лавочке в парке, дожидаясь перерыва в занятиях, Полина обязательно выйдет на крыльцо – они всегда встречались там между парами.
    Она появилась в дверях ровно в пятнадцать минут, как по расписанию. Антон безуспешно попытался собраться с мыслями, встал и направился к ней.
    - Наконец-то, ты где пропадаешь? Опять вчера был с этим алкашом? Потом как всегда мне «хвосты» подтягивать? У тебя еще есть занятия?
    - Нет…
    - Тогда тебе придется меня подождать – у меня еще одна пара. Ты будешь здесь?
    - Нет… - Антон не мог заставить себя смотреть ей в глаза.
    - У тебя что, какие-то планы? - к его облегчению Полина вообще не смотрела в его сторону, а увлеченно копалась у себя в сумочке.
    - Нет…
    - Вот и отлично, поедешь ко мне, там… - в ее руке звякнули ключи.
    - Полина, нам лучше расстаться… - сколько раз Антон слышал эту фразу от других, по телевизору, встречал в книгах, но произнести ее самому оказалось гораздо страшнее, чем он мог предположить.
    Она осеклась и подняла голову. На ее лице промелькнуло недоумение, быстро сменившись испугом.
    - Что? Что-то случилось?..
    - Нам нужно расстаться… Пойми дело не в тебе – дело во мне. Я рано или поздно причиню тебе боль… - Антон вдруг понял, что говорит неубедительно. Будто сам не верит в свои слова.
    Полина смотрела прямо перед собой. Она еще не плакала, но большие карие глаза начали наполняться слезами.
    - Мы можем остаться друзьями. Да, мы можем общаться – нам ведь интересно вместе… - Антон осекся – ему стало противно слушать свои собственные слова. – Не держи на меня зла. – Он попытался поймать ее взгляд.
    - Не нужно… Я все поняла…
    Полина попятилась и, закрыв глаза рукой, и оттолкнув нескольких студентов, растворилась в толпе вестибюля.
    Запальный остался стоять на крыльце института испытывая, непривычную смесь из вины, неловкости, отвращения к самому себе и сочувствия Полине. Глупое чувство: испытывать вину и отвращение от сознательно совершенного поступка. Радости и облегчения он почему-то не испытывал. Как бы там ни было, пути назад для него не существовало – с прошлым было покончено.
    Следующие два дня они с Женей «поправляли карму» не выходя из комнаты общежития. Друг убеждал Антона, что он не должен первым искать встречи.
    - Она должна позвонить сама, - он поднимал руку пресекая протесты Антона, - Подожди… У тебя есть ее номер? – Женя крутил головой, будто надеясь найти номер. – Нет? В-о-о-т, она сама позвонит, увидишь, - язык заплетался, и для пущей убедительности он постоянно клал руку на плече Антона и норовил заглянуть в глаза.
    - А вдруг она…
    - Вдруг ничего не бывает, - философски изрек Женя и потянулся за бутылкой.
    - Чем меньше женщину мы больше, тем больше меньше мы ее, - Запальный вспомнил дурацкую надпись на значке одного из одногрупников.
    - Именно… - Женя рассмеялся и протянул ему рюмку, - Ну, давай.
    Антон улыбался, но в глазах веселья не было – от одной мысли, что Анжела может не позвонить, сердце опускалось в пятки. Он даже несколько раз «малодушно» подумывал о возвращении к Полине, но другу об этом не сказал.
   
    Звонок раздался на третий день. Испытывая головокружение и сильную сухость в горле, Антон добрался до телефона.
    - Алло, Антон? Привет. Это Анжела. – Ее голос подействовал отрезвляюще, но недостаточно. Запальный, не отрывая трубку от уха, улегся на кровать.
    - Да, привет.
    - Я думала – ты меня забыл, а потом вспомнила, что забыла дать тебе номер телефона.
    Антон решил взять инициативу в свои руки:
    - У тебя есть планы на выходные? Может увидимся? Сходим куда-нибудь…
    - У меня есть идея получше. Мои родители приглашают тебя завтра на ужин.
    Запальный молчал. Это приглашение стало для него полной неожиданностью – даже в его фантазиях события не развивались так стремительно. Пауза начала затягиваться, а он, по-прежнему не находил, что ответить.
    - Не пугайся, - Анжела решила прервать затянувшееся молчание. – Просто кто-то из моих ляпнул предкам про тебя, и теперь они хотят с тобой познакомится. – В ее голосе зазвучали игривые интонации, которые удается воспроизвести только женщинам. – Папа инспектирует всех моих знакомых, но бояться нечего – это не больно.
    - Ну… ладно. Хорошо. Ужин так ужин. – Антон ощущал, какую-то неловкость, будто его вынуждали сделать что-то неприличное.
    - Да ладно тебе, расслабься, - Анжела рассмеялась, - как будто тебе змею в штаны засунули. Сделай мне одолжение – приди, когда папа увидит, какой ты милый молодой человек, он успокоится и отпустит меня на свидание. Идет?
    - Идет. – Согласился Запальный, хотя уверенности не ощущал.
    - Тогда договорились завтра в шесть, маме цветы и не опоздай.
    Повесив трубку, Антон долго сидел, глядя перед собой невидящим взглядом. Неприятное чувство неправильности происходящего усиливалось, а радости и уверенности за последние дни не прибавилось ни на грамм. Отгоняя назойливые воспоминания о Полине, он накинул халат и побрел в душ.
   
    Ужин в доме Соболевых больше походил на экзамен. Мало того, что на Антона буквально давила роскошь, царящая в доме, еще и отец Анжелы без конца задавал каверзные вопросы, не без удовольствия, наблюдая за тем, как выкручивается его гость. Тем не менее, усилия Запального были вознаграждены. Когда они вышли «покурить» перед десертом, Сергей Александрович посмотрел Антону в глаза, и впервые за весь вечер в его взгляде не было иронии:
    - Ты не глупый парень. Анжела это самое дорогое, что у меня есть. Понимаешь?
    Запальный не нашелся, что ответить, поэтому просто кивнул.
    - Я не просто разрешу ей с тобой видеться – я тебе доверю ее. Мне не хочется, чтобы ей морочили голову, и если ты сейчас просто уйдешь, я пойму правильно…
    - Но… - Антон непроизвольно попытался возразить, но Соболев остановил его, выставив руку вперед ладонью:
    - Я не договорил. Но если ты останешься, то я буду знать, что Анжела тебе небезразлична, и буду ожидать, что ты будешь о ней заботиться не хуже нас с матерью.
    Запальный растерялся окончательно: сначала неожиданное приглашение, теперь этот разговор, все это слишком походило на его грезы, чтобы быть реальностью. Но, с другой стороны, он всегда мечтал о таком шансе, а Анжела ему нравилась. Может это не любовь, но они едва знакомы. И разве не для этого он порвал с Полиной?
    Антон постарался, чтобы в его голосе звучала уверенность, которой он на самом деле не ощущал:
    - Мы с Анжелой мало знакомы. Она мне очень нравится, и… я бы хотел, с ней встречаться. Я просто еще не знаю, что между нами происходит. Нам интересно и весело вместе… – Антон нерешительно посмотрел на Сергея Александровича, но тот стоял, опираясь руками в парапет веранды, и смотрел куда-то в полумрак сада. - … Я просто хочу сказать, что пока не могу с уверенностью сказать, что люблю Вашу дочь…
    Запальный сам не понимал, зачем это говорит – он вдруг понял, что почти хочет, чтобы его выгнали из этого дома и запретили видеться с Анжелой…
    - Когда я впервые увидел маму Анжелы… я сразу понял, что это она – единственная. Как обухом по голове – раз и все. После этого я уже не мог думать о ком-либо другом. Но вы другие, - Сергей Александрович говорил, не отрывая взгляда от темных силуэтов деревьев в саду, - глупо требовать от вас, чтобы вы жили так же как мы.
    Соболев повернулся и протянул к Антону руку, в ней что-то блеснуло. Он пригляделся и понял, что это кредитная карточка – оказалось, что все это время она была у Сергея Александровича в руке.
    - Вот возьми.
    - Зачем это? Я не… - Антон решил, что это уже слишком, и начал пятиться к двери.
    - Бери, бери – это не столько для тебя, сколько для моей дочери и меня. Снять наличные вы не сможете, но в любом нормальном заведении расплатишься без проблем. Да и я буду знать, куда ты водишь мою дочь.
    Запальный будто во сне протянул руку и взял карточку.
    - Спасибо. Я даже не знаю…
    - А тут нечего знать. Просто, сделай мою дочь счастливой. Пойдем чай пить.
    Он похлопал Антона по плечу и вышел с веранды. Еще не пришедший в себя Запальный, поплелся за ним. На пороге он на несколько секунд замешкался, и, сжимая карточку двумя пальцами, словно боялся обжечься, поднес ее к свету. Золотой цвет показался знакомым: у него никогда не было кредитных карт, но у одногрупников были и в фантазиях тоже. «Виза-Голд» - как золотой ключик из сказки, остается найти «холст». А чем это хуже чем, например, найти клад, или портфель денег или что-то еще? Антон поймал взглядом свое отражение в оконном стекле.
    «Мечты сбываются!»
    Рука крепко сжала карточку и сунула в карман. Он подмигнул отражению и уверенно шагнул в комнату.
   
    Этот вечер навсегда изменил жизнь Антона Запального. Спустя месяц Сергей Александрович вручил ему ключи от одной из своих машин вместе с доверенностью. Через полгода Антон перевелся на заочную форму обучения и стал помощником губернатора. Слова: «это не столько для тебя, сколько для моей дочери и меня», превратились в подобие заклинания, которое помогало отстраниться от отвращения к самому себе. Он вспоминал эту фразу всякий раз, когда чувствовал себя гостем в собственной жизни. Со временем появился свой бизнес, и Антон постепенно сам начал верить в то, что всего в своей жизни он добился сам. Делая Анжеле предложение, он уже не ощущал неловкости оттого, что полностью зависит от ее родителей. Она была Антону хорошей женой. Главное, что омрачало их брак – бесплодие Анжелы, но эта беда только еще больше их сблизила. Теперь Антон не сомневался – его грезы материализовались. И тихий голос разума, который раньше подсказывал, что за все приходится платить, замолчал навсегда.
    Шел пятый год их супружеской жизни. Дела шли «в гору» и Запальный подумывал о расширении бизнеса. Дома тоже все было нормально: Анжела иногда впадала в депрессию, то по поводу бесплодия, то от недостатка внимания со стороны мужа, но психолог всегда быстро возвращал ее к жизни.
    Рабочий день был в самом разгаре, и Антон собирался ехать на очередную встречу, когда в его кабинете неожиданно появилась Анжела.
    - Милая, что ты здесь делаешь? – Запальный лишь мгновение удивленно смотрел на супругу, а потом продолжил складывать бумаги в портфель. – Что-то случилось?
    Она стояла, молча глядя на стол и тяжело дыша, как будто поднималась на десятый этаж пешком, а не на лифте.
    - Антон мне нужно с тобой серьезно поговорить…
    - Деточка, давай дома вечером – я должен бежать…
    - Антон… я думаю… я думаю нам нужно расстаться. – Она с большим трудом выдавливала из себя слова. Но он ее не слушал, продолжая копаться в портфеле.
    - Мне сейчас жутко некогда, разве ты не должна сейчас быть в парикмахерской…
    - Да заткнись ты! – Анжела неожиданно сорвалась на крик, - может, ты все-таки услышишь, что я тебе говорю! Я тебя бросаю! Я ухожу!
    - Присядь я налью тебе воды…
    Теперь Запальный не на шутку испугался. Он не знал, за что хвататься: то пододвигал стул, то хватался за графин с водой, то пытался усадить Анжелу. Она молча наблюдала за его суетой полными слез глазами, а потом развернулась и вышла из кабинета. Антон рванулся за ней, но налетел на собственноручно выдвинутый стул – когда он выбежал в холл, двери лифта уже закрылись.
    Остаток дня напоминал ночной кошмар: Анжелы не было ни дома, ни у подруг, ни у психолога, мобильный телефон не работал. Наконец остался последний вариант, которого Антон избегал, сколько мог. Он взял трубку и набрал номер Сергея Александровича.
    За окном начинало темнеть, Запальный сидел за столом и смотрел куда-то сквозь стену кабинета. Забытый телефон торчал из его сжатого кулака.
    Соболев все знал: уже больше месяца все знали, что Анжела собирается его бросить, и что у нее есть другой мужчина. Знали и молчали. Впервые за все эти годы Антон опять почувствовал себя запутавшимся и беспомощным, как когда-то на веранде дома Соболевых. Он встал и сквозь полумрак кабинета направился к картине, за которой скрывался сейф.
   
    Охрана у дома наотрез отказывалась его пускать, ссылаясь на приказ хозяев. Наконец после получаса пререканий и выкриков в сторону дома. На крыльце появился хозяин.
    - Пусть войдет, - Сергей Александрович плотнее запахнул домашний халат. – Поговорим здесь. Прости, Антоша, в дом я тебя сегодня не приглашаю. Может завтра или через недельку…
    Антон видел, что Соболеву искренне жаль, что все так получилось. От этого ему стало еще хуже. Пройдя в калитку, он решительным шагом направился к хозяину дома – скорее бы с этим покончить.
    - Я просто хотел вернуть вам долг, - Антон опустил руку в карман и в этот момент грянул выстрел. Боль еще не успела сковать стальным обручем грудную клетку, просто в голове появился гул, и стало невозможно дышать. Он повернулся и удивлено посмотрел на дымящийся ствол пистолета в руках охранника, потом вытащил из кармана руку и протянул Соболеву кредитную карточку, ту самую, которую получил в день их знакомства. Все пять лет, он хранил ее в сейфе на память.
    - Спрячь пушку! Идиот! Чего палишь?! – Сергей Александрович подхватил падающего парня.
    - Я же не знал – мало ли что у него в кармане. Может он на почве…
    - Заткнись и беги вызывай скорую! - рявкнул Соболев.
    Антон слышал этот разговор как будто издалека. Все тело стало ватным, и кончики пальцев начали мерзнуть. Вокруг суетились какие-то люди. Антон почувствовал, как его рывком приподняли и понесли, раскачивая из стороны в сторону. Вдруг боль в груди стала невыносимой.
    «Вот что чувствуют перед смертью…»
   
    Антон подскочил на кровати, задыхаясь от кашля, перед глазами плыли круги. Вдохнуть получалось только носом и то с трудом. Он почувствовал, что кто-то стучит ему кулаком по спине.
    - Ты что, студент, мы так не договаривались. Не хватало еще, чтобы ты задохнулся в моей кровати.
    От изумления Запальный забыл, что задыхается – рядом с ним на кровати сидела Полина.
    - Тебе лучше? Чего ты на меня уставился? – она придирчиво осмотрела свою ночную рубашку, - Что?
    - П-полина… ты… что… здесь… - он с трудом выдавливал слова, чередуя их с кашлем, не в состоянии оторвать широко раскрытых глаз от девушки.
    - Отдышись сначала, горе луковое, где же мне еще быть, если не у себя дома.
    Кашель почти прошел, Антон посмотрел по сторонам и почувствовал, как отвисает его челюсть.
    - Это что был сон?
    - А что тебе снилось? Небось Женька, девки и пиво, – Полина потрепала его по голове, улеглась обратно на кровать и начала ногами расправлять одеяло.
    Антон сидел неподвижно, глядя в темноту.
    - Я был богатым… очень богатым, у меня была жена… но она меня не любила… у нее был любовник, а потом меня убили…
    - Меньше надо всякую муть по «ящику» смотреть... – Конец фразы «потонул» в зевке. Полина повернулась на бок, с явным намерением уснуть.
    Он помолчал еще несколько минут и повернулся к едва задремавшей девушке:
    - Поля.
    - Ну что тебе еще? Я спать хочу.
    - Выходи за меня замуж…
    - Спи, ненормальный… напугал, - она повернулась на бок, резко запахнув одеяло.
    Антону нестерпимо захотелось обнять ее и согреть, даже если ей не холодно, просить прощения за то, в чем не виноват, подарить все, даже то, чего у него нет…
    - …потому, что я тебя люблю, - договорил он, но уже одними губами.
   
    Они поженились через месяц. Полина сначала смеялась, потом недоверчиво улыбалась, потом долго пристально смотрела ему в глаза и вдруг заплакала, уткнувшись в его плече. Он с трудом разобрал, что она бормочет, и погладил ее по голове:
    - Я тебя тоже люблю.
    Гостей было гораздо больше, чем могла вместить комната в общежитии, и на разносолы денег не хватило, но никому не было тесно и никто не был голоден – главными блюдами на их свадьбе были счастье и веселье.
    После той памятной ночи Антона как подменили: он спешил жить, радовался любой мелочи как ребенок, и использовал каждый миг, чтобы наслаждаться жизнью. Полина сначала удивлялась, а потом постепенно заразилась его жизнерадостностью.
   
    С того счастливого дня прошло ровно десять лет. Лимузин остановился возле современного двадцатиэтажного здания из стекла, стали и бетона, с огромной буквой «Z» на фасаде. Прежде чем вылезти из машины, Антон повернулся к водителю:
    - Давай сейчас в гараж…
    - … подготовлю машину и к четырем как штык, - закончил за него водитель, - Антон Сергеевич, не волнуйтесь – я все знаю.
    - Смотри у меня, знаток, - шутя, пригрозил Запальный и, прикрываясь от ветра, устремился в услужливо открытую швейцаром дверь.
    Встречи, бумаги, разговор с секретарем – все в этот день происходило, будто не с ним. Антон механически выполнял работу, периодически поглядывая на часы. Как только большая стрелка поравнялась с отметкой «четыре часа», он спустился на улицу, где его уже ждала машина.
    Ресторан «Наполеон» не был самым дорогим или престижным в городе, это наряду с великолепной кухней, и определило их выбор – в другие места без крайней необходимости Запальные не ходили. Еще до свадьбы они пообещали друг другу, что если любовь между ними угаснет – они расстанутся. И с тех пор оба делали все, что в их силах, чтобы этого не случилось. Каждый год в день свадьбы Антон делал Полине предложение, и она ни разу не отказала.
    Сейчас уже в десятый раз на столе горела свеча, в бокалах играло шампанское, а Антон, под любопытными взглядами посетителей, стоя на одном колене признавался в любви единственной женщине в своей жизни, и только для них играла особенная музыка. Глаза Полины были влажными от слез счастья, когда она подняла его с колен, тихо сказала: «Да», и прильнула к его губам.
    Они целовались, не замечая окружающих, как и положено искренне любящим людям. Вокруг был ресторан полный людей, но влюбленные были в уединении закрытых глаз, слившихся в поцелуе губ и легкого головокружения, и каждая секунда жизни была для них последней.