Часть первая. Прелюдия  

Двое техников помогают мне сесть в болид. Надет шлем, опущено поликарбонатное стекло. И я уже оказываюсь совсем в ином измерении. Теперь только гарнитура командного радио является связующей ниточкой между двумя такими разными мирами. А до старта Гран-При Австралии осталось всего несколько минут...  

Мы познакомились с ней в девятом классе. Когда я перешел в другую школу. Я уже был тогда местной знаменитостью, кандидат в мастера спорта по легкой атлетике. Прыжки в длину и спринт. Даже бегал за взрослую эстафетную команду города.

Когда я вошел в новый класс, чуть не застыл в дверях. Потому что таких девушек не бывает. В обычной жизни. Если полистать глянцевые журналы, получается, что где-то они вроде обитают. Но на самом деле – как мираж в пустыне. Все слышали, но никто не видел.

Спросил у своего соседа по парте: а с кем она встречается? Он посмотрел на меня как-то странно, и ответил: ни с кем, сам потом поймешь…

В первый же день после уроков я ждал ее у выхода из школы.

- Хочешь, провожу тебя до дома? Или погуляем в парке немного.

- И не мечтай. Тоже мне, нашелся провожальщик, - хмыкнула она слегка презрительно, - смотри лучше, в лужу не шлепнись…

И, стремительно повернувшись, пошла дальше своей летящей походкой… походкой Бегущей-по-волнам. А со мной тогда случилась веселенькая история. Обычно когда я куда-то шел, по дороге всегда перепрыгивал через ограды, ступеньки, лужи. Небольшая тренировка без отрыва от процесса перемещения в нужном направлении. В тот раз я впервые поскользнулся, прыгая через очередную лужу. Видели бы вы, в каком виде я домой пришел.

Рев моторов, технический персонал врассыпную, болиды один за другим уходят на прогревочный круг. И только передо мной на трассе никого нет. У меня поул-позишн, все остальные – позади. Это мой первый поул в Формуле-1. Первый старт – и сразу поул. Но и такого болида у меня никогда не было. Такого болида никогда ни у кого не было.  

В десятом классе она пригласила меня на свой день рождения. Мы с мамой долго думали, что мне надеть. В такой дом меня еще не приглашали никогда. Остановились на моем единственном выходном костюме. Галстук пришлось попросить у соседа. С уже завязанным узлом, сам я не умел.

В кругу ее друзей я чувствовал себя просто белой вороной. Как слуга, случайно попавший на господский бал. Когда я пригласил ее на танец, она мне сказала: об этом и не мечтай. Смотри лучше, больно не шлепнись.

Когда я вышел на балкон, то случайно услышал ее разговор с отцом.

- Зря ты так себя с ним ведешь. Он не заслуживает такого отношения.

- Пап, ты же сам понимаешь. Между мной и ним просто пропасть.

- Знаешь. Между тобой и мной тоже пропасть. Я – всего лишь сын рязанского крестьянина. А ты - дочь миллиардера из первой сотни Форбс. Ну и куда мне до тебя?

- Но нам с ним даже поговорить не о чем.

- Зато, если будет надо, он тебя всегда сможет понять и без слов. Зря ты так с ним, Энджи.

Я спрыгнул с балкона. Высота была метра четыре. И даже при всей моей тренированности действительно больно шлепнулся. Домой пришел, слегка прихрамывая.

Несколько раз резко поворачиваю руль в разные стороны – надо прогреть шины. Пока все нормально, чтоб не сглазить. Вчера я выезжал только по разу в каждом сегменте квалификации. Один прогревочный круг, один скоростной. Всего шесть кругов. А сегодня мне надо проехать целых 58 кругов. Давно уже столько не пробовал подряд. Это с болидом нет проблем. Со мной есть проблемы.  

Чемпионат России по легкой атлетике среди юниоров проходил в том году как раз в нашем городе. Приурочили к торжественному открытию нового стадиона. Стадион подарил городу ее отец. К тому времени ему уже полностью принадлежало наше градообразующее предприятие – завод, выпускавший спецтехнику. Охрана – в три ряда по периметру.

Говорят, дома и родные стены помогают. В финал на стометровке я вышел с лучшим результатом. Перед стартом я подошел к ней и спросил: если стану чемпионом России, то удостоишь меня нежным поцелуем?

- Ты станешь чемпионом? И не мечтай. Смотри лучше, на финише не споткнись.

Набегая на финиш, стремительно, яростно, впереди всех, я на мгновение потерял контроль над скоростью. Очнулся – лежа на дорожке, за пару метров до финиша, с пронзительной болью в правой ноге.

Один раз она пришла ко мне в больницу. Принесла стандартный набор - апельсины, пару пакетов сока, какую-то книжку. Положила на столик в моей палате. Я лежал один в единственном люксе, думаю, без ее отца тут не обошлось. Посмотрела на меня, сказала: выздоравливай. И, как всегда, ушла, повернувшись со всей своей королевской грацией.

Такого болида никогда еще не было. Ее отец бросил все лучшие силы своего конструкторского бюро не на разработку истребителя пятого поколения под госзаказ. А на эту машину. Жаль, у меня было так мало времени на обкатку. Хотя сейчас, на прогревочном круге, я больше прислушиваюсь не к машине, а к себе. Лишь бы опять не начались мои проблемы…

Напрочь порванные связки на правой ноге поставили крест на моей спортивной карьере. Так я сначала подумал. Если бы не ее отец. Он взял меня механиком в свою новую гоночную команду. Он всегда был фанатом гонок, а теперь вполне мог себе позволить такие игрушки. Заодно и прекрасная реклама его предприятию.

Механик, тест-пилот, второй пилот, первый пилот. У меня была стремительная карьера. Что не так уж и удивительно. Если даже к минимуму способностей прибавить особое отношение владельца команды, это где-то и закономерно.

Перед последним этапом гонок в серии "Гран-При 2" она впервые появилась в паддоке. Я уже сидел в болиде, окруженный кучей техников. Но другого шанса у меня не было. Пришлось спрашивать при всех.

- Ты выйдешь за меня замуж, если я выиграю чемпионат?

- Сколько раз тебе повторять – об этом и не мечтай. Лучше смотри, об стенку не шмякнись.

Лопнула шина, и я вылетел с трассы на скорости около двухсот пятидесяти километров в час. Стена из покрышек не сильно смягчила удар.

Не знаю, какие чудеса творили врачи, но они меня слепили заново. Почти как новенького. Хотя на это ушло несколько месяцев. В этот раз в больнице она вообще не появилась. Однажды зашел ее отец. Оставив всех своих охранников за дверью. Бросил на столик несколько фотографий какой-то фантастической гоночной машины.

- Врачи сказали, что ты уже никогда не сможешь гоняться. Но они не знают, какой ты упертый и настырный. В следующем году у нас будет новая команда. Уже в "Формуле-1". Называется "Анжелика".

Тут он вдруг заплакал…

Уже останавливаюсь на стартовой решетке, когда мои проблемы дают о себе знать. Я называю это "съездом крыши". Примерный аналог – состояние приличного алкогольного опьянения. Вроде бы все и осознаешь, но окружающий мир начинает тонуть в тумане. Последствия травмы. Врачи ничего не могут сделать. Надо сходить с гонки, так и не стартовав. Ну уж нет, не дождетесь.  

Ее отец сам приехал забрать меня из больницы. В холле на первом этаже у меня вдруг все поплыло перед глазами, и я присел на корточки, чтобы не упасть.

- Идти дальше сам сможешь, сынок? - спросил он меня. Я отрицательно покачал головой. Тогда он просто взвалил меня на плечо, как куль с мукой. Так и вынес меня из входных дверей. Прямо под вспышки камер папарацци. Этот ролик на Youtube в том году занял первое место в номинации "Самая позорная реклама". Вы только посмотрите, славный дядюшка миллиардер на плече несет к своей машине то, что когда-то было гонщиком в его команде. Ишь какой добрый самаритянин выискался...

На следующий день мы поехали навестить Анжелику. В швейцарскую клинику. После того, как я тогда разбился… словом, она совсем перестала разговаривать… и несколько раз ее еле откачивали после огромных доз снотворного.

Я ее не сразу узнал. А она, похоже, меня вообще не узнала. Если впервые позволила себя поцеловать и погладить по волосам.

- Нечего ей здесь делать, - сказал я ее отцу, - прямо сейчас и заберем ее отсюда.

Он посмотрел на меня так, словно ничего особо неожиданного для него я и не произнес.

- Только учти, если с ней что-то случится – я тебя убью… своими руками.

- И не мечтайте. Если с ней что-то случится, это я сделаю сам. Так что никакого шанса у вас не будет.

На том мы с ним и порешили. Жить в его доме я не захотел, слишком роскошно для меня, поэтому он выделил нам бывший домик для прислуги. Говорить она так и не начала. Но мы с ней друг друга вполне понимаем. Я даже не боюсь оставлять ее днем одну на несколько часов. Ей очень нравится собирать пазлы; каждую неделю покупаем новую коробку, самую большую. Может тихо сидеть часами перед камином, глядя на огонь. Я не знаю даже – спит ли она вообще или нет. Когда я вечером ухожу в свою комнату, она еще сидит у камина. Когда утром прихожу на кухню, она уже пьет кофе и что-то готовит мне на завтрак.

Она никогда не провожает меня на старте и не встречает на финише в дни тренировочных заездов. Просто всегда спокойно сидит одна на трибунах, подальше от всех остальных зрителей. Сам я этого видеть не могу, но говорят, что она сидит с закрытыми глазами, слегка наклонив голову вниз. Но оставить ее дома, когда у меня тренировочные заезды, нельзя. Она словно чувствует, буду я в этот день садиться за руль болида или нет. Заранее начинает собираться и обычно уже ждет меня у выхода из дома, сидя в машине.

Все болиды застыли на стартовой решетке. Сейчас один за другим начнут загораться красные сигналы на светофорах. А у меня уже все просто плывет перед глазами. Вдруг в нарушение всех писаных и неписаных правил включается командное радио. Идиоты, нашли время!!! Я даже сначала не могу разобрать, чей это голос.  

- Пассажир болида "Анжелика", хватит мечтать. Пристегни покрепче ремни и не вздумай курить в салоне. Смотри лучше, в лоб не получи, когда тебе Большой Приз вручат.  

Картинка у меня перед глазами вдруг сразу же обретает четкость. И тут гаснут красные сигналы светофоров.  

СТАРТ…  

 

Часть вторая. Послезвучие  

В лоб я тогда, конечно, получил. Когда стоял на пьедестале с огромной тарелкой Большого Приза Австралии в руках. Получил прямо в лоб пробкой от шампанского. Лика потом говорила, что как раз в призовую тарелку она и целилась, просто случайно чуть-чуть промахнулась. Но вы бы поверили девушке с огненно-рыжей копной волос? Особенно если при этом она слегка глаза в сторону отводит...

Ее отец, а для всех членов команды – Большой Босс или просто ББ, послал именно Лику на подиум получать приз для команды-победителя. Ну на то он и ББ, чтобы решать такие вопросы. А потом мы с ней на глазах почти у всего мира целовались, а второй и третий призеры поливали нас шампанским из огромных бутылок.

Что у меня еще сохранилось в памяти от той гонки? Почти ничего... Стремительно летящая на меня трасса, удивительное ощущение какой-то легкости, словно "Анжеликой" даже не надо управлять, и я действительно в ней – просто пассажир. Еще я был почти уверен, что заметил Лику в те несколько секунд, когда заехал на пит-стоп менять резину. Она стояла совсем недалеко, в футболке и джинсах, а не в защитном огнестойком костюме, как весь технический персонал. Хотя быть там она, конечно, не могла.

Ближе к концу гонки, я чуть сбросил скорость, чтобы поберечь мотор. И в этот момент по командному радио услышал голос ББ:

- Сынок. Хрен с ним с мотором. У нас праздник и мы гуляем. Сотвори еще чудо. Привези круг всем остальным.

И окружающий мир в узком сектора моего обзора еще стремительнее полетел мне навстречу… Незадолго до конца гонки я обошел на круг идущую третьей "Феррари", а потом и "Анжелику-2".

...И мы с Ликой все целовались и целовались на подиуме под струями шампанского, а весь остальной мир в этот момент для нас просто не существовал...

Это была наша первая и последняя гонка. Первая и последняя гонка для нас обоих - для меня и для "Анжелики-1". Никакое чудо ведь не может длиться долго.

На следующий день после той победы у нас был тяжелый разговор. У нас троих – Лики, меня и ББ. Лика сказала, что у нее все силы ушли, чтобы "продержать" меня эту гонку. Тренировочные заезды – это одно, а подряд два с лишним часа гонки, когда ни на долю секунды нельзя расслабиться, - просто немыслимо. Я так и не понял, что это значит – "продержать" меня. ББ примирительно буркнул насчет того, что в деревне лишь он один не побоялся взять в жены мать Лики, царство ей небесное. Но уж если она ему что советовала, он так всегда и поступал. Словом, вопрос был поставлен на семейное голосование, и я оказался в меньшинстве. Один мой голос против двух.

С тех пор в гоночной команде "Анжелика" я – просто технический консультант. А по совместительству – ее легенда и ее талисман. Неофициально – иногда еще и тест-пилот, если Лика не слишком занята и может посидеть на трибуне.

Нашлось почетное место и для "Анжелики-1". Самое почетное место в заводском музее. Рядом с истребителями и легкими спортивными самолетами. Мы с ней теперь встречаемся только два раза в год. Годовщина основания предприятия и годовщина той самой гонки. По традиции торжественная церемония всегда начинается с того, что по взлетной полосе заводского аэродрома, мимо трибун со зрителями, проносимся мы с "Анжеликой". А чуть сзади и чуть выше почетным эскортом летят два истребителя последней модели.

Раз в месяц мы по традиции всегда устраиваем себе семейный праздник. Садимся с Ликой в одно большое кресло. И смотрим фильм о той гонке. Ведь тогда мы оба ее толком и не видели, особенно Лика. Этот фильм – свадебный подарок нам от всей команды. И это не просто официальный репортаж, который шел по телевидению. Что-то выкинуто, а что-то и добавлено. Иногда кадр делится на несколько частей, как в самом моем любимом еще с детства кинофильме - "Большой Приз" с Ивом Монтаном. И мы с Ликой в который раз не можем оторваться от экрана. И друг от друга.

Два техника, держа гонщика под руки, почти несут его к болиду. Аккуратно укладывают его в кокпит, как хрупкий предмет в упаковочную коробку с опилками. А рядом, набычившись, стоит ББ со сжатыми кулаками, словно заранее готов расправиться с тем, кто по неосторожности чуть повредит его драгоценность.

Болиды, уже замершие на стартовой решетке. А в углу кадра – врезка. Изящная и хрупкая рыжеволосая девушка снимает гарнитуру Kenwood с головы остолбеневшего от такой наглости начальника команды и что-то быстро говорит в микрофон.

"Анжелика-1" срывается со старта, при этом уходя чуть в сторону, чтобы оказаться прямо перед стоявшей второй "Феррари", и дать простор "Анжелике-2". И только когда они обе оказываются впереди и почти рядом, первая машина стремительно уходит в отрыв.

Летящий по трассе небесно-голубой болид, обходящий на круг одну за другой остальные машины так, словно все они существуют в каком-то ином, замедленном времени. А в другой части экрана – все та же рыжеволосая девушка, сидящая неподвижно и с закрытыми глазами на складном стульчике в глубине паддока.

ББ, впившийся глазами в картинку на мониторе так, словно от того, что он там увидит, зависит вся его жизнь...

"Анжелика-1" еще только уходит на последний круг, а зрители на трибунах уже встают и начинают аплодировать, когда она проносится мимо них.

И, как всегда, Лика прижимается еще теснее ко мне, когда на экране телевизора "Анжелика-1" вылетает на финишную прямую. Она именно вылетает. Пусть всего в нескольких сантиметрах от асфальта, но она летит метров тридцать. А потом вместо того, чтобы уже сбросить скорость, начинает свой сумасшедший разгон по финишной прямой. Совсем как истребитель перед взлетом. И на финишной черте, под клетчатым флагом устанавливает фантастический, не побитый до сих пор, рекорд скорости в Формуле-1.

Ну а что там было дальше – мы с вами все уже прекрасно знаем...