Русалочка оперлась своими белыми руками о борт и, обернувшись лицом к востоку, стала ждать первого луча солнца, который, как она знала, должен был убить ее. И вдруг она увидела в море своих сестер...

Г. Х. Андерсен

 

 

- Рысь, ты не права!

Она так возмущена, что даже орать не может. Она шипит на меня:

- Я не права?!

- Так нельзя! Он человек!

Рысь толкает меня в грудь:

- А она?! Она — кто?!

Смотрит на меня, ждёт ответа. А я молчу.

- Ну вот и заткнись, хорошо? - это если записать её ответ. А если услышать, то от этой матерщины дрогнула земля и птички слетели с окрестных деревьев.

 

И она ушла. Только кусты колыхнулись вдоль узкой тропинки. А я остался на берегу. Река течёт всё так же. Когда мимо проплывут мои враги, я буду знать, что Рысь до них добралась.

 

Видеть, как патрон её выкидывает на улицу, у меня ни малейшего желания не было.

 

* * *

 

- Вот поэтому я нуждаюсь в вашей защите, мастер!

Тёплый свет подчёркивает солидность полированного вручную дерева. Такой кабинет может себе позволить только богатый. Такой кабинет захочет себе позволить только богатый в энном поколении. Ну, может быть, просто умный и умеренный. Кабинет Рысе нравился, а почему он такой — не важно. Важно — что человек в таком кабинете вряд ли оставит её без помощи.

У человека смешная шапочка, вроде тюрбана, но шитая, и пальцы в перстнях, а ещё он носит халат, если его тревожат ночью. Рыся за возможность поговорить с ним отдала последние крупинки алмазов. Чёрный день, он такой: ценность самых ценных вещей вдруг оказывается совсем ничтожной.

Человек хмурится, то разглядывая перстни, то — поверх сплетённых пальцев — Рысю.

- Девочка, ты не дала своему бывшему патрону продать девчонку Князю Тёмных?

Рыся кивает.

- Теперь Князь объявил за тебя награду, и его братство сбивается с ног в поисках тебя?

Рыся молчит.

- А бывший патрон, граф Южного Предела, ищет тебя через свой Орден Правозакония?

Рыся морщит губы и кусает их, и теребит рукоять ножа под мышкой.

- А под мышкой у тебя нож... Как ты её спрятала?

- Маги, мастер. Они забрали её. У неё... Кровь.

Человек расхохотался:

- Так этот гадёныш сестру свою продавал?! Подле-е-ец... Ай и подле-е-ец...

Человек с видимым сожалением покинул обнимающее его кресло.

- Так, девочка, тут я тебе не помощник. Я не смогу тебя защитить ни от Тёмного, ни от графа с его Правозаконием.

Рыся почувствовала, как хрустнула надежда — он был последней возможностью. Тёмные братья шли за ней до самого его дома. Лучше зарезаться самой, чем попасть к ним в лапы.

Перебирая холёными пальцами корешки книг в огромном книжном шкафу, мастер оглянулся:

- Не переживай, девочка, я знаю того, кто тебе может помочь. К нему не сунутся ни те, ни другие.

- Мне не придётся ради него убивать или пытать?

Мастер оторвался от перелистывания «Заклятий единения»:

- А если я отвечу «да, придётся»?

Рыся оглянулся на окна. Мастер покачал головой:

- Откуда такие убеждения у... тебя?

- Вас когда-нибудь пытали?

Мастер потемнел лицом:

- Не придётся, Лорд Инженер интересуется машинами, а не людьми.

 

* * *

 

Рыся кралась по дому. Газовые рожки еле светили, но этого хватало.

Нехватало свободы: чёртов корсет мешал двигаться. Башмаки тёрли и стискивали ногу. Чепчик держался только если изображать императорского гвардейца: «Так точн, ашеблародье!!»

И снять ничего нельзя. Не ровён час, наткнёшься на хозяев!

Рыся спустилась в холл. Всё темно и мирно. Отсюда можно выйти в кухню, а там — в подвал.

Из формы горничной радовал только передник: под ним хорошо прятать нож и ключ от потаённого перехода.

Первогильдийный, с ханзейскими печатям, купец знал, как прятать то, что спрятать нужно. Чудо-машину только неделю как перевезли к нему, и то потому, что прежний тайник раскрыли люди Лорда.

Рыся передёрнулась от отвращения. Через что пришлось пройти ей ради этих ключей!

Пьяный, обрюзглый и жадный до молодого тела купчина вызывал желание помыться. Или убить. Или убить и помыться.

 

В винном погребе пятый факел от двери повернуть под острым углом, потом выбить дробь по камням кладки.

Нижняя полка провернулась, и Рыся шагнула в темноту.

И тут же поняла, что зря понадеялась на глаза. Темно тут было, как у сатаны в заднице. Впрочем, если верить церковникам, даже там иногда бывает свет.

 

Рысю предупредили, что там, возле машины, скорее всего, будет охрана. От башмаков не избавиться — не босиком же по снегу потом? А вот корсет... Рыся почти с ненавистью нащупала шнуровку по бокам и резанула её. Пара сладких вдохов свободы, и нащупала пальцами стену.

Мокрая стена пахла грибами и чуть-чуть плесенью. Не умеет купчина винишко своё хранить.

 

Когда впереди стали различимы стены, Рыся расстегнула пару верхних пуговок на форме. Поправила чего там разглядывать можно. Хотят поглазеть — нате, смотрите. Но потом за плату чур не пенять.

 

- О-о! Давай к нам, киса!

Бородатые рожи, давно не мытые рубахи. Стол, две лавки, ящики и прочий хлам, который скапливается в редко используемых сараях-подвалах. А напротив широких каретных ворот — накрытое брезентом чудо.

Рыся улыбается робенько, как институтка:

- Ой, я заблудилась...

 

Их семеро. Двоих Рыся бы и не запыхалась уложить, а семеро...

 

* * *

 

Рысе пришлось постараться, но пятеро закончили сегодня все свои дела в этом мире. Теперь искать пропавших двоих. В режиме «убивать» это было легче: запах от них был такой, что как бы вовсе нюха не лишиться. Морща мохнатые щёки и даже чихая время от времени, рыся отыскала их в тупичке. Когда-то давно здесь, вероятно, пытались сделать вентиляционную шахту, да почему-то не стали.

 

Сделали пытошную.

 

Кандалы раскрытыми пастями свисали с крюков на стенах. Да не все пустые. Женщина, одетая, как леди, почти висела, прикованная за руку. Почему-то за одну.

Перед ней двое из охраны.

Рысь подкрадывалась. Совсем маленькая рысь. Шанс есть, только если внезапно прыгнуть.

- … же нас не выдашь? Правда, милая? - лапа одного ползёт по обтянутой синим тонкой спине, вцепляется в тёмные волосы, выгибает шею и рвёт с неё синюю шаль.

- Не трогай её, сказали же... - другой сомневается. Руки в карманах, оглядывается. Не потому останавливает, что хороший, а потому, что ссыкотно за шкурку свою. Убить тварей!

Зверь рыкнул, заставляя обоих обернуться горлом к нему, и кинулся.

 

* * *

 

Пока рыся рвала, пленница не пикнула. «В обмороке, что ли?» - рысь повернула к ней окровавленную морду.

Синее платье, синяя, чуть светлее и ярче платья, шаль стиснута у груди. Тёмные волосы отливают рыжим и на синем смотрятся драгоценностью. Богаче всяких мехов. Жаль, обрезанные.

Тёмные глаза кажутся глубокими. До дна вселенной.

Рысь фыркнула. Она-то знала, что видят эти глаза. Зверя-людоеда. Слишком крупного, чтобы казаться нормальным, зверя.

Рысь снова фыркнула и села, не желая пугать и так намучившегося. Пленница подняла голову выше и убрала шаль от груди, освобождая горло.

Рысь замерла. Такая женственная, нежная, как фарфор. Готова умереть. Почему? Что с этим миром не так?

Зверь разглядывал жертву. Взгляд невольно всё возвращался к разорванному вороту. Ничего постыдного — дамы вечерами более откровенны в нарядах. Ложбинка промеж белых, округлых и чистеньких, как свежие булочки. А выше — бьющая током крови синеватая жилка под кожей. «Грызи, раз убивать пришла»

 

Рыся встала на задние лапы, дала ощутить мохнатость морды на коже, трепещущие усы по шее и запах чужой крови у собственного беззащитного горла.

Она следила.

Ни крика, ни мольбы, только губы приоткрыла, только чуть изломила бровь.

 

Ведьминым горьким ядом втекла в звериное сердце надежда. Придушила и ожгла, и заставила корчиться, оттаивать и прорастать забытым теплом, человечьей любовью и жаждой видеть, и слышать, и любить. Звериное трещало по швам и слущивалось, являя человека.

 

Рыся перекинулась. Убрала зверя обратно в душу. Шепнула негромко:

- Со мной пойдёшь?

Рысья серая зелень и глубина темноты встретились.

Глоток надежды — злое зелье. От него больно даже дышать. От него вскрываются и ноют старые раны. Вместо лёдной стойкости предсмертия — жаркая мука сражения во имя жизни. Каждое решение, каждый шаг — боль. Как по стеклу босиком. На поводке надежды.

 

* * *

 

Выпущенные кишки добавляли антуражу пытошной. Смотрелись обычно и уместно.

 

Чтобы отстегнуть кандалы, Рысе пришлось обыскивать убитых. По её ощущениям, уже светало. «Поймают. Из-за этой... Потом жалеть, что сама не прирезалась,» - зло думала она и продолжала подбирать ключи.

Пленница молчала, только прижимала к груди синюю шаль. Тёмные, большие, как церковники на своих иконах рисуют, глаза. Бледное лицо и тёмные, почему-то обрезанные по самые плечи, волосы. Неровно обкромсанные. Синее платье хорошей шерсти — Рыся в тканях никогда не разбиралась. Это — шерсть, для холода. Это — хлопок, для жары. Все её познания о «тряпках». Впрочем, бархат от шёлка она могла отличить. Хотя... Иногда оказывалось, что бархат был шёлковым.

 

* * *

 

Рыся наконец стащила брезент с машины. Паромобиль, на котором, как обещал Инженер, она смогла бы уехать «на такой скорости, что ни одной лошади тебя не догнать никогда»...

Рыся зарычала от злобы. Эхо звериного рыка металось под арками каретного сарая. Гора трупов, украденные ключи и посреди всего этого — Рыся в окровавленном фартучке.

Рыся выматерилась так, что даже трупы дрогнули.

Темноглазая с интересом повернула голову.

- Чего смотришь? Сдохнешь теперь вместе со мной! - Рыся села на пол, задрав колени и обхватив голову руками.

Разобранная на части машина никого никуда не увезёт. А без паромобиля она никому не нужна, никто не станет её защищать. И значит, кто быстрее доберётся, тот и... Ночное братство Князя или графские правозаконники - не всё ли равно, во имя чего тебя медленно убивают?

Звериным рёвом опять разбудила эхо.

- Не рычи, помоги мне... - темноглазая пыталась что-то снять с машины.

- Что ты делаешь?

- Помоги! У меня одна рука, мне не снять лист! - темноглазая показала левую руку. У Рыси сжался желудок.

- Кто это?..

- Потом, - темноглазая кивнула на лист, - Отогни защёлку. … да... и вот тут.

Потом она сунула руку куда-то в железное нутро, щёлкнула.

- Вот это дай! И вот это сюда, так. Хорошо.

Потом погладила машину по передней стенке и прошептала, как шепчут иногда лошадям:

- Повезёшь нас, Аршус?

Машина дрогнула, замурлыкала большой кошкой. Темноглазая опять прижала к груди шаль, стояла, привалившись к дверце.

- Поехали... Как мне вас называть?

Рыся только зубы ощерила:

- Никак.

Темноволосая пожала плечами.

- Так едем? Я не смогу вести... машину, вам придётся, сударыня. Нужно ещё пару ящиков, вон тех. Топливо.

Рыся оглядела раскиданные детали:

- А это?

- Это... То, без чего ехать можно, но с меньшими удобствами...

- Хорошо, - Рыся кивнула, - Пойдём! Ты не можешь править машиной, а мне не поднять ящики одной.

Леди промедлила секунду и, не жалуясь, тащила наравне с Рысей тягу, явно не на женскую силу рассчитанную. Вдвоём они как раз справились.

 

* * *

 

Распахивая ворота, Рыся увидела жемчужный свет — утро начиналось.

А во двор выбегали люди, кто с ружьями, кто с саблями. Купчина командовал, орал чего-то. Увидев темноглазую, вцепился в неё глазами и забыл, чего орал. Она смотрела на него исподлобья, и столько ненависти было в её взгляде, что Рыся сама радостно оскалилась. Так его, с-с-скотину!

 

Паромашина и впрямь оказалась — зверь. Выбив ворота, понеслась по дороге, тряско подпрыгивая на ухабах.

 

Рыся поглядывала на темноглазую. Та свернулась комочком на сиденье, уперлась одной рукой в передок машины, пыталась удержаться и скалила зубы на колдобоинах то ли от толчков, то ли от боли.

 

* * *

 

Рыся заблудилась. Где был её схрон с вещами, она помнила и без карты, а вот потом... Где-то свернули не туда, а карта, переписанная от руки, не слишком-то точна оказалась.

 

Падал снег, машина стояла на обочине дороги. Лес, снежинки, холод. До темноты ещё несколько часов. Только несколько часов.

Рыся вертит карту, рычит и ругается.

Темноволосая молчит, сидит на своём месте, только руки под мышками спрятала от холода.

Рыся уселась за руль, он торчал нелепо, как кофейный столик, буркнула:

- Возвращаемся!

Темноволосая повернула голову:

- Впереди есть трактир.

- Далеко?

- М-м-м... Не знаю... Мили три... Две... Не знаю.

- Откуда знаешь?

Молчит, только глазами жжёт.

- Ладно. Поехали!

 

* * *

 

За окнами сыпался снег и гудел ветер. Ночная вьюга украшала бедненький уют придорожного трактира.

Машину во дворе не оставишь, Рыся заплатила хозяину «за сохранность» и показала грамотку заветную. Трактирщик, изменившись лицом, живенько закивал и тут уж завертелись шестерёнки его хозяйства.

Рыся заметила, как темноволосая вцепилась взглядом в бумагу. А после в лицо «подателю сего». Пока только взглядом, но, судя по всему, пока.

- Комнату, господин?

Рыся кивнула.

- Одну?

- И ужин.

Забегали помощники, кто-то на двор, помогать с машиной, кто-то комнату готовил, из кухни потёк вкусный запах съестного.

 

Рыся уточняла и договаривалась, темноволасая разглядывала посетителей. Она закуталась в свою шаль так, что только глаза и были видны, да и те не очень-то.

 

Когда устроили машину на конюшне — здесь по бедности без каретника обходились, поднялись в комнату, темноволосая с порога, как только дверь закрылась, сообщила:

- Внизу два соглядатая. Один от церковников, другой — от Тёмного братства.

Рыся плюхнулась в кресло и кивнула. Потом разберусь. Хорошо, всё-таки, путешествовать по протекции! Вот, и номер нашёлся вполне себе неплохой. Лучший в этой дыре, наверняка!

Темноволосая, опустив шаль на плечи, стояла у окна. Там, за тонкой прозрачной преградой мело. Снежинки бились в стекло, налипали и сыпались по стеклу вниз, сугробились на деревянных рамах.

Вставать оказалось лениво, и Рыся рискнула потребовать, не вставая. Лучше было бы встать. Лучше было бы приставить нож, но...

- Как ты нашла трактир? - Рыся всё-таки встала, - Ты кто?

Она даже не обернулась. И назвала имя.

У Рыси заледенело внутри. Она открыла рот, но ругательства как-то застряли.

Обернулась:

- А мне как тебя называть? Откроешь ли имя?

- Я ещё не сошла с ума, чтобы магу дарить имя. Рысью зови.

Маг отвернулась:

- Хорошо. Так что с сыскными?

Рысь откинулась в кресле, свесив одну ногу с подлокотника. В мужском платье она, не вызывая сомнений, представлялась мужчиной :

- Как мне их узнать?

- А вы, Рысь, кто?

Рысь вытащила из сапога бумагу. Маг шагнула вперёд, развернула. Пока читала, кусала губы и бледнела. Потом кивнула и накинула шаль на голову.

- Благодарю вас за помощь! Теперь мне лучше уйти.

За окном проносились снежинки и бился где-то ставень о стену. Синее платье в такую ночь станет отличным саваном, а не защитой от холода и ветра.

- Послушайте, ну какого же чёрта? Вам охота сдохнуть? Ну и остались бы в том подвале... Что вас сейчас-то не устраивает? Куда бежите?

Смотрит. Шаль на плечах. У Рыси ледяные мурашки от этих её взглядов.

- Вы служите моему... Лорду Инженеру. Вас он послал выкрасть машину — вы её выкрали. Меня ему видеть не обязательно.

Рысь подошла ближе:

- Вы его боитесь.

Если стоять рядом, то стриженная по-мужски рыжеватая Рыся оказывалась выше мага на пол ладони. И тёмный взгляд снизу вверх пробирал сильнее.

Маг выпростала из-под синей ажурности левую руку.

- Да, я его боюсь.

Рысь помрачнела.

- Он?.. Если вы маг, то почему... шрамы?

Маг оскалила зубы:

- Десяток раз по одному месту. Как бы быстро ни заживало... У нас, как у людей. Только заживает быстрее.

Рыся рассматривала руку. Белые полосы шрамов шли наискосок через запястье, потом выше на толщину пальца — через пясть, потом ещё на толщину пальца выше. Кисть будто нарубили на стейки. И пальцы тоже. Белые, широкие полосы. Рука казалась опухшей по сравнению с правой и явно хуже двигалась. От одного-то удара с ума сойдёшь — боль с ума сведёт, а тут...

- Я думала, маги бессмертны...

Когда она смеётся, её хочется обнять. Или просто любоваться, как добреет и хорошеет её лицо, как скользят волосы по белой коже.

- Зачем?

- Ему нужно было колдовство. Отнял книги. Амулеты. Грозил, что волосы срежет. Какой я маг без всего этого?

Маг улыбнулась, встрепала криво обрубленное шёлковое полотно. Посмотрела, оттянув короткую прядь.

- Теперь, пока не отрастут, я не маг.

 

В дверь за её спиной постучали.

 

* * *

 

- Ваш ужин, сударь!

Улыбчивый мальчишка с трудом внёс поднос. Рысь сунула ему монетку и кивнула на стол.

Маг отвернулась. Её могли узнать. Даже здесь. Газеты, слухи, портреты. Рысь глядела ей в спину.

Злость рвала её нутро зверем. Хотелось рычать. Как тогда, у купца. Убивать хотелось.

Мальчишка закрыл дверь. Рысь дождалась его шагов на лестнице.

- Он приказал тебя пытать?

- Нет. Он не приказывал. Мой...Инженер сделал это сам.

Рыся бегала из угла в угол. Опять! Опять! Как можно служить подлецу? Слов не хватало, зверь в Рысе рычал. Пока ей удавалось его сдерживать, и он только тихонько порыкивал.

Маг смотрела с любопытством. Рыся остановилась напротив неё:

- Пусть так. Чего он хотел?

Маг вскинула голову:

- Ручного демона.

Метель колотилась в окна и стены, словно желая ворваться внутрь комнаты, язычки газовых ламп трепетали.

Демоны искажают мир, перегружают его. Они могут жить только в Исподней. Сюда, на Твердь, они заявляются эманацией, «духом» и этого достаточно для бед и несчастий. Ураганы, пожары, штормы. Болезни. Последнего мага, призвавшего демона, разорвали в столице палачи церковников. Разрывали видимо, медленно, потому что газеты потом радостно печатали даггеротипы.

- А ты это можешь?

Маги церковников презирали, но честь свою берегли.

- Ты это сделала?

Призвать демона — означает осквернить себя. Как совершить подлость или переспать в браке не с мужем. Поступок грязный, о таком стараются не позволить узнать никому, а тем более другим магам.

Арнеста, эталон чести и Лорд Маг, разве могла она себя так запачкать?

- Да, - короткий взгляд на руку. «Маги не бессмертны»

 

* * *

 

Рысь бежала сквозь снег. Метель забила шкуру, лезла хлопьями в морду, шевелила и мочила усы и уши. Рысь фыркала.

Первого подсыла она нашла легко. Церковники всегда пахли особо. Воском. Церковным вином. Ладаном и травами. И гнилыми зубами.

Такой запах у одетого в мирскую одежду необычен. Рысь выследила лысого и тощего «рабочего». В метели он даже не заметил её приближения.

Тёплая кровь протопила снег до каменных плашек мостовой. Рысь обнюхала ладони «рабочего» - ни одной мозоли. Чистые, как у леди, ногти.

Фыркнула: вот же ж неумехи!

А вот второго она упустила. Бегала, бегала, но следы путались и запах забило снегом.

 

* * *

 

Маг уже спала, свернулась в кресле. Рысь села к огню. Из того, что принёс мальчишка-слуга, почти ничего не тронуто.

Рысь жевала хлеб и мясо, глаза слипались и голова падала на грудь. Смотрела на мага. Та хмурилась, вздрагивала во сне и будто говорила с кем-то.

Бросить её? Такую? И к Инженеру её нельзя. Что будет с миром и с ней, если он снова заставит её? Рысь видела сейчас истерзанную левую кисть. Привезти её, беспомощную, к Инженеру — словно спящего ножом ударить. Подло. Даже спасая свою жизнь — нельзя. Рысь нащупала свой плащ и укрыла спящую. Будто выкинула нож в волны.

Но кто-то гаденький шепчет: Ты её спасла, а дальше пусть сама. Ты ничем ей не обязана. Будешь заботиться о ней, кто потом позаботится о тебе? Что будет с тобой, если ты не привезёшь машину тому, кто обещал тебе защиту?

Рысь пожелала ему заткнуться, дожевала кусок и почти ползком перебралась на постель. Уснула раньше, чем перестал качаться полог.

 

И не проснулась даже тогда, когда в дверь ломились. И даже тогда, когда её выломали. Проснулась от криков. Когда кричат горящие заживо — как бы крепко ни спал, проснёшься.

Двое, видимо, сунувшихся первыми, метались по комнате живыми факелами. Третий ухватил мага за руку, тащил, почти не замечая её сопротивления. Ну да, упираться и цепляться за дверь и мебель — не так удачно, как, скажем, лупить этой мебелью.

Тяжеленный поднос раскололся об голову третьего с сухим треском.

- Пошли!

У мага текла кровь по лицу. Рыся, мало задумываясь, стёрла бордовую струйку.

- Это ты их?

Маг кивает.

- А волосы?

- Чуть-чуть же осталось. Если б... совсем, то и магии бы совсем не было, а так...

По лестнице уже топали.

Рыся вломилась в пустую соседнюю комнату.

Когда эти прошли мимо, бросились бежать вниз. Но в зале таверны тоже были люди. Громили таверну. Столы, бутылки, посуду. Из кухни тоже трещало и звякало.

На беглянок уставились, и в тишине вышел вперёд человек в чёрном плаще. «На меху» - позавидовала Рыся.

- Мне нужно отвезти вас к Князю. У вас есть выбор: едете с нами по доброй воле или...

Он размял кулаки. Размером с Рысину голову.

- А чего ты с такой толпой пришёл? Двух баб испугался?

- Нет. Мага и оборотня.

Драться маг не умела. Пока рысь металась меж окровавленных ночных татей, она швырнула в окно табурет. В таверне зашумела ещё и вьюга. Маг прижалась к дальней стене, медленно подняла обе руки и голос её, тихий, шепчущий, перекрыл все звуки. В ответ ему поднималось в буре... что-то. Сложенное из снега и ветра, неуязвимое, оно стало убивать. Невесомый снег и ветер давили людей в кровавые пятна. Рыся застыла, увидев, как из кухни, перепуганный, выскочил мальчишка-разносчик. Окровавленный снег оставил от него месиво. Желудок сжало и подкинуло к горлу.

- Рысь!

Маг звала её от окна, тянула руку. Снеговые вихри качнулись и потекли к ней, в сторону синего, размазанного ветром пятна. Ещё чуть, и творца уничтожит его же творение.

Рыся выдернула мага вовремя. Через окно они успели выскочить.

Маг, задыхаясь на бегу, не поспевая за тянущей её за руку девушкой, шептала:

- Я... не смогу... завести его...

- Чего?

- Машину. Не смогу...

Рыся откинула засов, прыгнула на сиденье:

- Давай! Иначе мы умрём!

Крыша над залом таверны уже дрожала и сыпалась.

Маг засунула обе руки под оторванный лист. Прикрыла глаза, закусила губу. Лицо бледнело на глазах до синих губ.

 

Машина щёлкнула и задрожала.

- Всё.

Рыся передвинула рычаг тормоза, и машина покатилась. Ехать внутри метели — то ещё удовольствие.

- В телеге и то теплее. Хоть бы капор какой!.. - Рысь ворчала, выворачивая из ворот на двор.

Маг, не раскрывая глаз, шепнула:

- Капор остался у ханзейца.

- У купчины, штоли?

Маг кивнула. Они уже почти выехали со двора, когда из рушащегося дома выбежал человек в тёмном плаще. Кажется, по его голове тёмным стекала кровь. Он вытянул руку в сторону почти сбежавших, и вспышка хлопнула, посылая пулю.

Свинцовый камушек со шмяканьем вошёл в живую плоть. Рыся ахнула и согнулась, рукой заскребла по груди.

 

* * *

 

Есть заклятие, останавливающее время. Кровь толчками вытекала из раны. Бессильного мага оно убьёт. Высосет её к рассвету. А к рассвету, не позже, как раз будем у Инженера.

Решение, словно нож: убьёшь её — вернёшь свободу. Мальчишечье Рысье лицо, бледное, с пузырящейся на губах кровью. Когда Рысь предлагала спасенье, её взгляд согревал.

Решение, словно нож, выскользнуло и пропало ножом в волнах.

Если примотать руку к рулевому колесу, то, несмотря на боль, управлять машиной вполне возможно.

Если левую примотать, то правой можно остановить кусок мира, в котором есть пуля и прорванные сосуды, забрать из него время.

Заклятье из тех, что стоило запоминать. Пусть и применяют его обычно не так и не для этого.

Только лучше не помнить, откуда сейчас это заклятие вытаскивает последнюю магию. Великая Арнеста тратит себя на спасение оборотня.

- Маги не бессмертны, детка. Нет.

Она тряхнула головой, припомнив пару Рысиных выражений. Про себя, конечно. Машина вильнула.

- Выноси, выноси нас, Аршус!

И только метель выла, словно от боли. Пусть. Ей можно.

 

* * *

 

Машина стала под утро. Сжечь оказалось больше нечего. Все силы мага уходили на оборотня, а двигатель встал. Демона внутри машины ничто теперь не держало, и он начал проваливаться обратно в Исподнюю. Его можно было бы удержать, но Рысь бы истекла кровью. Падение стало уже необратимым. Аршус рычал и пытался цепляться. А потом только успел попрощаться. Прорычал на своём: «Я буду помнить тебя, Арна!»

Маг ткнулась лбом в руль, шепнула: «Прощай, огненный!»

Как пусто и холодно теперь!

Вместо силы и мощи демона огня под железным корпусом зияет теперь пустота и холод.

Все покинули её. Маг гладит по волосам, по лбу оборотня:

- Держись, держись, девочка!

Волосы цвета окрашенной закатом золотой пшеницы.

- Держись!

 

* * *

 

Ночная метель стихла, украсив мир белым и пушистым покрывалом. Словно саваном.

Дирижабль мерно фырчал, зависнув на машиной. От резиденции Лорда Инженера черным копьём уже шли военные и церковная гвардия.

Я поднял и Рысю, и мага, и встал к штурвалу, чтобы развернуть корабль. Мастер лечил, укутывал и отогревал.

Он оставил их в гондоле и вышел на палубу. Поёжившись, надвинул тюрбан поглубже и подошёл ко мне.

- Как они?

- Рысь лучше. Лёгкое пробито, но поправится, я уверен. А вот Арнеста...Если выживет, то... кхм... магом больше не будет.

Я оглянулся на него и он пояснил:

- Слишком много отдала.

Лорд Маг, честнее и сильнее не было, и теперь вот так? Перегоревшим углем? Или рук лишиться вышивальщику. Почти погибнуть.

- Хоть какая-то надежда есть?

- Надежда есть всегда.

Смотрит на компас, на карту, укрытую под стеклом:

- Держи пока на юго-восток.

 

Я доворачиваю штурвал. Дирижабль скрипит снастями под ветром, громоздко и неторопливо поворачивается.

Внизу белое сверкание, вверху спокойная синяя глубина. Пахнет морозом, и ветер свистит на нашей высоте.

 

Я — надеюсь.